В ночь с 13 на 14 января в России и еще в нескольких странах будут встречать Старый Новый год. В 2019 году эта дата выпала в ночь на понедельник. Но, несмотря на то, что 14 января – рабочий день, многие россияне собираются второй раз отпраздновать Новый год.
Особо актуален этот праздник для многих верующих. Традиционный Новый год с 31 декабря на 1 января приходится на время Рождественского поста, поэтому лишь сейчас у них появляется возможность от души отметить начало нового года.
Исторический феномен произошел из-за расхождения в 13 дней Юлианского («старый стиль») и Григорианского календарей. В результате смены летоисчисления наша страна получила второй «Новый год». В 2018 году исполнилось ровно 100 лет с того дня, как в нашей стране был утвержден документ, благодаря которому и появился этот праздник и «два Новых года».
Напомним, в 1918 году Россия перешла на григорианский календарь или новый стиль. Согласно декрету Совета народных комиссаров после 31 января сразу наступило 14 февраля, т.к. к началу XX века расхождение между юлианским и григорианским календарями уже составляло 13 суток.
Это различие в 13 суток будет сохраняться до 15 февраля 2100 г. по старому стилю или до 28 февраля 2100 г. по новому стилю. А в 2101 году Старый Новый год будут отмечать уже в ночь с 14 на 15 января.
Необходимо сразу после окунания надеть шапку, обувь без шнурков и теплые рукавицы. Фото Михаила Пермина
Колыванца поместили под стражу. Фото с сайта 54.мвд.рф
Жителям отдаленных сел оставили возможность смотреть любимые передачи. Фото из архива VN.ru
Земельные участки законодатель разделил на садовые и огородные. Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Бушухин
У нового министра – отменное здоровье, он даже купается в проруби. Фото с сайта “Новосибирские новости”
— Напрасная трата времени – сожалеть о том, что уже сделано. Мы стояли перед непростым выбором – либо искать пути к соглашению, компромиссу, либо ввергнуть в большую конфронтацию всю Новосибирскую область. В этом случае неизбежно произошел бы водораздел, при этом ресурсы несопоставимы и последствия непредсказуемы. Боюсь, вся область бы потеряла на несколько лет возможность нормально развиваться. А ведь избирателям нужно, чтобы решались проблемы, поэтому путь конфронтации – это тупик. Решение принималось не только здесь, но и с учетом раскладов, политических сил в Москве, где в конечном итоге пришли к выводу, что самая лучшая политика – это политика компромиссов. Поэтому мы избрали эту дорогу, и пока, на мой взгляд, она приносит положительные плоды. Прежде всего, в налаживании диалога между этажами власти. За годы работы в качестве мэра я впервые почувствовал понимание и синхронную работу в поисках решений сложных задач.
— Нет ярко выраженного противостояния (между элитами). Потому что мною четко поставлена задача, что не может быть никакого передела сфер влияния. Все должны, невзирая на прошлое, работать с тем, что имеют в настоящем. Задача — объединить все элиты для решения социально-экономических задач, которые перед нами стоят. Мне кажется, что есть понимание этого. Надо отдать должное и бизнесу, и политическим элитам.
— Как шла кампания Владимира Путина? Он ездил, встречался с людьми, как это делает всегда не только в предвыборный период, иногда за день успевает побывать в двух субъектах РФ. Живет, наверное, в самолете. Без каких-то особенных заготовок разговаривает с населением. Просто работает. Так же и губернаторские выборы должны идти. Раньше политтехнологи что-то придумывали. Сейчас все избирательные кампании проходят спокойно и степенно. Единственное — необходимо работать на повышение явки. Потому что чем она выше, теме легитимнее выборы губернатора.
— Знаете, я тут подумал, может, нам необходимо достичь дна, чтобы оттолкнуться от него и наконец выплыть. И тогда будут появляться хорошие кандидаты. Дна мы ещё не достигли. <…> Я за то, чтобы выборы проходили более открыто, чем это делается сейчас. Если руководитель хорошо работает, то и пусть. Не важно, на мой взгляд, сколько сроков он занимает свой пост. Но и от самого хорошего руководителя начинается усталость. Люди начинают его ненавидеть, даже если раньше любили. Вот у меня уже после первого срока усталость от нынешнего мэра.
— Ставка на «пришлые» кадры в Новосибирске воспринимается болезненно. В этом смысле Травникову придется нелегко, учитывая, что он не является представителем мощной группы влияния. Тема «Северстали» мне кажется несколько надуманной, поскольку у компании нет интересов в Новосибирской области, и вряд ли они появятся. Скорее, мы наблюдаем продвижение персоны Травникова в политической сфере: если его губернаторство окажется успешным, то не исключено, что он получит федеральную должность после завершения срока его работы главой Новосибирской области.
— Китай стал еще более непростым партнером в текущем году. Практически все партии рапса, которые сейчас убираются, проверены нашими китайскими партнерами, но ни одна из них не устраивает импортеров по качеству, по содержанию масла, по наличию сорной примеси. Достаточно высокие требования у Поднебесной в этом году и по зерну пшеницы. Китайские бизнесмены требуют содержания клейковины 28–30%, а это зерно эксклюзивного качества, 2-й класс, который практически не производится в Сибири.
— Мне как финансисту хотелось бы более активного сотрудничества со стороны мэрии по мобилизации недоимки. Не знаю, известно ли вам это, но в рамках такого межбюджетного трансферта, как субсидия на сбалансированность, есть компонента, которая предполагает возврат части мобилизованной действиями муниципалитета недоимки по всем налогам, зачисленным в областной бюджет.75% недоимки приходится на Новосибирск. Если город мобилизует недоимки, условно говоря, на миллиард, 200 миллионов рублей он получит обратно. Вопрос работы с недоимкой достаточно сложный, но без активного участия города Новосибирска проблема с недоимкой сама собой не разрешится.
— Предприниматели часто недовольны и обращаются в комиссию по взаимодействию предпринимателей и ресурсоснабжающих организаций Новосибирска, где мы совместно пытаемся урегулировать возникающие вопросы. Но хочу сказать, что не всегда все зависит от ресурсоснабжающей организации. То есть если мы рассматриваем малый бизнес, то часто бывает так, что предприниматели арендуют помещения в жилых зданиях. И проблемы с подключением мощностей возникают именно с местными жителями. Ведь транзит этих мощностей проходит через сети жилого дома. И нужно получать разрешение от управляющей компании и жильцов дома. И с этим возникают самые большие сложности.
— Господдержка очень фрагментарная, к тому же на нее выделяется мало средств. Все новации, которые Федерация предлагает, к сожалению, не реализуются. Вот, допустим, в начале года было предложено принять региональный закон об инвестиционном налоговом вычете. Хорошая инициатива, интересная. То есть, по сути, предложено высвобождение от налога на прибыль инвестиций в основной капитал. Какое-то количество регионов приняло новую инициативу, некоторые регионы это сделали сразу. В Новосибирской области дожили до декабря — проект закона появился, но даже еще не внесен в Законодательное собрание НСО. Мы, с одной стороны, объявляем о том, что стараемся улучшить инвестиционный климат, предоставить господдержку, организуем ТОСЭР, но надо понимать, что в целом на рынке это погоду не сделает
— За последние годы прокуроры не выявили заказной характер ни в одном из возбужденных дел. Однако довольно поступают заявления только из содержания, которых можно усомниться в их искренности.В процессе проверок выясняются обстоятельства, при которых и следователи, и дознаватели, и тем более прокуроры, приходят к выводу, что нет никаких оснований для открытия дела и вмешательства в хозяйственные споры. Таких ситуаций очень много, они присутствуют практически в каждом районе особенно в Новосибирске.
— Возьмем котельную завода «Экран» — половину энергии она отдает «за забор», а половину берет себе. Причем половину того, что идет «за забор», забирает себе ТВК «Большая медведица», и половину покупаем мы по 1300 (без учета НДС) рублей, чтобы продать потом за 1075 рублей. Вот такой «интересный» бизнес получается. Нам было бы очень просто техническим решением переключить улицу Лебедевского, Заречную и весь остальной прилегающий микрорайон к ТЭЦ-4, зацепив по пути еще и «Большую медведицу». И это было бы экономически выгодно для всех. «Большая медведица» уже выступила за такую инициативу, для них это хорошее предложение.А нам говорят, что мы якобы «отжимаем» у кого-то бизнес. Между тем этим шагом мы еще и даем возможность развиваться городу.
— В центре Новосибирска очень много земли – под бараками и частными домами. Все это можно и нужно сносить. Но здесь возникают две проблемы – одно дело, когда жителям бараков предлагают новое жилье, освобождая целые районы. В этом очень большая перспектива, и если вопрос будет решаться, в первую очередь в законодательном русле, наша компания может полностью перейти в самостоятельное девелоперское плавание, возводя целые элитные комплексы в центре города. Но есть еще одна проблема, когда старый дом является памятником архитектуры, в который нельзя привносить ничего нового. Как поступать в этой ситуации? Мне кажется, нужно более тщательно и спокойно подходить к определению и присвоению зданиям-сооружениям статуса «памятник архитектуры». Новосибирск – очень молодой город, история которого только начинается, поэтому утверждать, что, например, здание кинотеатра «Металлист» – памятник архитектуры – чересчур преждевременно.
— Было бы странно ожидать смягчения условий со стороны банков с учетом сегодняшней ситуации в экономике. Раньше часто ритейлеры брали кредиты на операционную деятельность, а инвестировали эти средства в недвижимость. Многие к этому прибегали, и банки это прекрасно понимали. Это всех устраивало в докризисные времена. В итоге многие попали в ловушку ликвидности. Мы — поколение непуганых предпринимателей. У нас по историческим меркам совсем недавно появилась рыночная экономика, и еще нет ментального бэкграунда, который бы нами управлял. Мы пока ориентированы на развитие, а не на качество финансового планирования и бизнес-процессов.
— Если есть перспективные предложения на рынке, мы их с интересом изучаем. О том, что будет аукцион по продаже отеля «Кортъярд Марриотт» в Петербурге, узнали совершенно случайно и буквально за три недели приняли решение участвовать. Я прилетел в Санкт-Петербург, посмотрел объект, сделал ряд фотографий, дал свою обратную связь. Буквально через неделю мы подали весь пакет документов, начали срочно искать средства. Аналитику, кстати, посмотрели. Вы спросили, почему рынок Петербурга нам интересен? Это туристический город № 1 в России.
— Препятствием для работы в Китае являются очень жёсткие заградительные санитарные нормы, которые правительство КНР ввело несколько лет назад. Сертификация российского мороженого на территории Китая очень сложна, непрозрачна и дорого стоит. Резюмируя, скажу, что рынок Поднебесной интересен, богат, но достаточно сложен. Если говорить о цифрах, то в 2017 году мы экспортировали в эту страну всего 200 тонн мороженого, в 2018 рассчитываем на 250-280 тонн.
— Расслоение клиентов Private Banking сейчас принимает просто колоссальные масштабы — речь идет об их поведенческом типе. Сейчас приходит новое поколение клиентов: ребята в драных джинсах и простых футболках, заработавшие на хайповых интернет-темах 10–20 млн долларов, и у них поведенческий паттерн радикально отличается от классического образа клиента Private Banking, которому надо пообщаться, посмотреть менеджеру в глаза и так далее.
— В марксистско-ленинской философии, которую изучали все, кто начал учиться в Советском Союзе, есть определения «базис» и «надстройка». И экономика в нашем случае играет роль базиса, а политика, включая все, что президент США Дональд Трамп пишет у себя в «Твиттере», — эта надстройка, которая не может управлять базисом. Влиять может, пусть даже краткосрочно, но базис остается базисом: устойчивые экономические связи и другие факторы останутся нетронутыми.
— Многие мне говорили: «Это же наш банк!» Дня не проходило, чтобы какой-нибудь депутат не звонил с требованием дать кредит на льготных условиях. Я всегда отвечал: «Проблем нет — удостоверение в залог, и вперед». Спесь пропадала начисто. Мы много раз спасали городской бюджет. Вы не поверите, но я помню дни, когда счете мэрии оставалось 10–12 тыс. рублей…
— Конечная цель нашего пути — это модель, по которой доход от того, что мы называем сегодня основным бизнесом, равен нулю. Вы не платите за доступ к Google и все сопутствующие инструменты, но он зарабатывает гигантские суммы на данных, которые вы ему предоставляете. У операторов связи модель прямо противоположная: мы берем деньги за то, что вы пользуетесь нашими услугами, а данные лежат и не используются. А потенциально могут приносить сотни миллиардов рублей, если не триллионы. Если задать некую идеальную цель, мы хотим стать первым оператором связи, который будет бесплатным и перестанет зарабатывать на connectivity, а будет зарабатывать на услугах, основанных на информации. Но пока у нас нет четкой модели, которая проложит к этому дорогу. Есть десятки и сотни маленьких попыток превращения информации в продукт. Если такая модель появится, мы побежим по ней со всех ног.
— Конечно, всегда просто прийти в приобретенную компанию, унифицировать все бизнес-процессы под свою сложившуюся модель и сказать: «Вы теперь будете работать так, как я умею». Это легкий и распространенный менеджерский подход. Мы от него отошли, ведь синергия — это не про упрощение процессов, а про увеличение ценности компании. А она формируется из целого ряда факторов, включая продуктовую линейку, технологические разработки, и т.д. Ведь абоненты могут выбрать конкурента, и тогда у рассматриваемого оператора упадет выручка. Зато «мы будем хорошо управлять компанией». Ради чего?
— Основной принцип нашей работы – сделать так, чтобы затраты злоумышленников на организацию целевой атаки были, как минимум, соизмеримы с результатами, которых они хотят добиться. Проще говоря, чтобы преступнику было попросту невыгодно это делать. Это как квартирный вор перед двумя дверьми – одну нужно вскрывать полдня, рискуя попасться, а вторую можно открыть шпилькой за полминуты. Кого он с большей вероятностью решит обокрасть?
— Когда рынок падает на протяжении 4 лет, а потом начинается рост, то он, увы, не может компенсировать проблемы, накопленные за 10 лет предшествующей работы. Размер кредитной нагрузки у отдельных дилеров был настолько велик, что сиюминутные изменения на рынке не могли на него повлиять. На это накладывалось и то, что при увеличении количества проданных автомобилей доходность дилера не росла. Говоря простым языком, она как была ниже плинтуса, так таковой и осталась. Одновременно сервис стал приносить меньший доход. Простой пример: если до кризиса значительное число клиентов, приезжая на сервис, были согласны поменять колодки при уровне их износа в 60%, то теперь даже, когда этот показатель достигает 80%, они не готовы это делать. В таких условиях для того, чтобы добиться приемлемой доходности, нужно время. Но бывает так, что либо банк-кредитор уже не готов терпеть, либо сам производитель, либо они оба. Часто на это накладываются и другие проблемы.
— Конечно, два года кризиса не прошли бесследно ни для кого в автодилерской сети. Мы приложили невероятные усилия, но смогли договориться со всеми банками-кредиторами, и получили возможность реструктуризации, хотя на это ушло два тяжелых года. Причиной такой реструктуризации послужил длительный спад на автомобильном рынке. Удивительно, что в таких условиях компания, с которой мы 23 года работали, для которой создавали бренд в России и Сибири и сделали невероятно много для его продвижения, вдруг решила, что мы не очень эффективно работаем.
— При поступлении в арбитраж заявления о банкротстве у вас пропадает возможность производить оплату кредиторам, предъявивших свои требования до этого момента. Вы можете осуществлять только текущие платежи. Любые действия, которые вы осуществляете, имеют далеко идущие последствия. У вас есть клиенты, сотрудники, банки-кредиторы, другие контрагенты, и все это отдельные мины, учитывая, что денежный поток уже не генерируется. Продавать имущество компании нельзя, сделки попадут под оспаривание. Клиентам не выплатили — новая мина. Начали выплачивать тем, кто до заявления кредиторов — мина. Не выплатил сотрудникам — мина.Куда идти, непонятно, везде можно «подорваться».
— На мой взгляд, существующая модель автобизнеса уже не соответствует требованиям времени и носит уходящий характер. Например, с точки зрения требований строить роскошные дорогостоящие дилерские центры, постоянно проводить их ребрендинги под обновляемые стандарты за десятки миллионов рублей. Новому поколению потребителей это не нужно – они переходят к онлайн-покупкам. Отдельные дилеры уже сегодня пытаются реализовывать онлайн продажи и создавать цифровые шоу-румы. Эти вопросы серьезно изучают и сами автоконцерны. Понятно, что в существующей конфигурации дилерская сеть в будущем может оказаться полностью не нужной. А с точки зрения сервисного обслуживания можно отдавать франшизу не крупному дилеру, готовому построить с нуля отдельной стоящий салон, а любой станции с минимальными требованиями — лишь бы был приличный фасад и мощности для обслуживания. Примером такого подхода может быть Tesla. Уже сейчас все понимают, что такая модель – это лишь вопрос времени.
— Я считаю, что мы прошли самое тяжелое время — этап, когда мы строили, попадали в кризис, выбирались из него, снова строили, попадали в новый кризис, и т. д. Сейчас мы построили основную площадку в городе Оби, и наша задача — ее увеличивать и развивать. В прошлом году мы отмечали юбилей нашего салона в Томске и инвестировали несколько миллионов рублей, чтобы полностью обновить шоурум, все отремонтировать, соблюсти все стандарты марки. Я не исключаю, что в ближайшее время появятся стандарты AutoHaus50, чтобы с такими дилерскими центрами входить в города численностью до 200 тысяч человек. Возможно, при благоприятной конъюнктуре мы будем этим заниматься в 2020 году.
— Важно было дать потребителю то, что он хотел больше всего – не въехать в жир ногами. Человек не хочет съесть что-то непонятное и отравиться – это главное. Уберите «боль» человека, и вы будете на коне. Должен быть понятный, узнаваемый продукт. Может быть не на «пятерку», а на «четверку», а кто-то возможно скажет, что и на «тройку». В большинстве случае стритфуд — это импульсная покупка, вызванная желанием перекусить и утолить голод.
— У любой компании есть собственники и есть маркетологи. Создавать что-то новое — это скорее предпринимательская позиция. В любой зрелой компании это тяжело, это стресс. Внутри компании должен быть визионер, чтобы пойти на риск. Должны быть маркетологи, которые будут направлять компанию в эту сторону. И, например, на архитектурном совете зададутся вопросом, а будет ли в новом жилом комплексе специальная душевая, где можно будет мыть лапы собачкам. Архитекторы посмеются, генеральный директор посмотрит на тебя, как на дебила. Все скажут: «Какие собачки? Никто так не делал!» Но ты ведь общаешься с клиентами, а они тебе говорят о своих чаяниях и потребностях. Собственники должны это иметь в виду: хотелось бы, чтобы они брали в компанию таких маркетологов, которые были бы пробивными, которые слышали бы клиента и внедряли вещи, которые работали бы на компанию и ее визионерство на рынке.
— Говорить о том, новосибирские производители за последние годы научились каким-то нестандартным маркетинговым ходам, я бы не стала. Да, есть пример молочной продукции агрофирмы «Лебедевская» с филармонией: покупателю было интересно найти на полке супермаркета ноту. Возможно, это вызвало определенный рост продаж. Но в целом у локальных производителей немного креатива с точки зрения прямого продвижения. Вместе с тем, некоторые производители вкладываются если не в рекламу, то в продвижение своего качества, которое они доказывают в течение определенного периода времени.
— Нет никаких сомнений в том, что Андрей Травников прикладывает все возможные усилия и творчески подходит к вопросу развития науки. Нам очень приятно внимание со стороны руководителя региона и его глубокое понимание комплекса проблем и задач. Главное, конечно, заключается в том, что руководство региона осознает положительные эффекты в экономике и социальной жизни, которые может обеспечить наука.
— Идеальная модель мира для меня выглядит примерно так: есть набор данных, алгоритмов, вещей, которые отслеживает информацию о человеке, как медицинскую карточку. И говорит: «Дорогой, в отрасли, где ты работаешь, намечается кризис, года через три шансы на то, что ты уволишься, составляют минимум 60%. Варианты перехода следующие: по статистике, люди такого возраста и с таким образованием, навыками и т. д. чаще всего выбирают это, это и это. В первом случае нужно подучить вот это, во втором вон то…» Вот здесь у человека и возникает тот самый информационный голод. Он четко понимает, что ему надо. В этом и есть роль образования: дать человеку то, чем он может пользоваться. И тогда голод возникнет сам.
— Итак, мы поставили задачу человека обучить – как это сделать? Впихивать как можно больше знаний или нет? Нет, это бесполезно, ресурсы человека в плане усвоения информации, как известно, ограничены. И на эти грабли, к сожалению, наступают многие вузы, в том числе топовые, там студента набивают знаниями до такой степени, что они перестают усваиваться. Что человек запоминает лучше всего? Первое – то, что ему было интересно, второе – то, что он применял на практике, для решения задач, программирования и так далее. Если один из пунктов срабатывает, студент запоминает предмет, если сразу оба – он у него от зубов отскакивает. Многие учебные курсы, в том числе платные, тоже стараются напихать в головы учащихся в сжатые сроки как можно больше информации – с моей точки зрения, это скорее вредит, чем помогает. Потому что в то же время, пока студент пытается заучить предмет, в котором он не видит надобности, он мог бы заняться чем-то полезным. Так что перекармливать знаниями не надо – как и едой. Это вредно.
— Технопарк увлекся девелоперскими проектами. К тому же назрел вопрос о схеме взаимодействия Технопарка и университета: ее нужно менять, но менять осторожно. И мы готовы в этом вопросе помогать. Мне кажется логичным, чтобы стратегии развития НГУ и Академпарка были согласованы. Мы непременно будем это делать. Но здесь ведь много сложностей. Мы относимся к разным структурам: НГУ — к Министерству образования, институты — к Федеральному агентству научных организаций, Технопарк — к региональному правительству, помимо этого, есть Академия наук, президиум РАН. Все эти ведомства имеют разные интересы. И поэтому необходимо создание некой координирующей структуры, согласующей направления развития науки в Академгородке. И мы очень активно обсуждаем с Андреем Травниковым вектор развития всех этих структур.
— Проблема гуманитарного образования в том, что в нем, как правило, мала естественно-научная составляющая, а ведь это очень важно. Например, математика ставит мышление, физика и химия показывают, как нужно обращаться с косной природой, биология — с живыми объектами. Гуманитарии работают с сознанием, и если ты плохо понимаешь более «простые вещи», как же ты сможешь обращаться с высокими материями сознания? Еще очень важный момент: математика позволяет понять, что такое верное утверждение, истина, а что такое ложь. Естественные науки учат честности, поскольку косную материю невозможно обмануть. В современном мире это становится особенно важным в связи со все более усиливающимся мощным потоком недостоверной информации. Поэтому огромный положительный гуманитарный заряд лежит в изучении естественно-научных дисциплин, и каждому это необходимо.
— Говоря о будущих проектах по архитектуре и урбанистике, я держу в голове столетие стиля баухаус в 2019 году и мощные позиции Новосибирска по традициям конструктивизма. Нас интересует поиск общего наследства двух этих течений. И баухаус, и конструктивизм — две формы выражения стиля модерн, который все еще влияет на облик городов. Насколько баухаус релевантен сегодняшнему дню, ведь это отход от рационализма модерна, в нем хватает «игровых» моментов.
— Я переживаю за процессы, которые в России происходят. Даже находясь далеко, живя в другой стране. Не случайно я большую часть жизни говорил и говорю по-русски. Хотя по своему происхождению я — «инородный» артист. Так, кстати, называется одна из моих книг. Звание народного артиста я никогда не получал — видимо, я чужой. Не то чтобы мне звания важны… Я очень переживаю, как и вы все переживаете за все то, что несправедливо. Где могу — вставляю словечко в защиту. Но я не политик. Может, поэтому стараюсь не врать.
Фото: www.kir-nsk.ru Андрей Гончаров 
Врачи-реаниматологи каждый день как на войне, вместо автомата – сумка-укладка с медикаментами. Фото Виктора Боровских
Довольно часто нужно просто включить компьютер в сеть, и все прекрасно заработает. Фото ИТАР-ТАСС/ Владимир Астапкович
Дизайн проекта синхротрона в Кольцово с приблизительными размерами. Фото ssrc.inp.nsk.su/CKP/prod/skif/
За плечами Евгения Щербака – 74 года трудового стажа. Фото Аркадия Уварова
