Праздники прошли – статистика осталась. Грустная, если говорить о семейном насилии, обычно не афишируемом его заложниками. Более двух тысяч преступлений совершено в Алтайском крае в 2019 году на бытовой почве мужьями и женами, родителями, опекунами и усыновителями. Это факты установленные. Сколько безответных жертв родственной жестокости на самом деле, не знает никто.

Белые пятна

Казалось бы, современная нормативная база дает эффективные инструменты, чтобы направить семейного агрессора на путь истинный. Перечень мер предупреждения семейного насилия содержит ФЗ № 182 «Об основах системы профилактики…». Понятие «антисемейное поведение», хотя и не слишком четкое, есть в Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с взысканием алиментов». В зависимости от тяжести содеянного на дебошира воздействуют в рамках КоАП или УК России.

Пострадавшим достаточно снять побои, зафиксировать факт насилия заявлением и привлечь полицию, чтобы бузотер ответил по закону. Но если бы в России все было так просто, не били бы сегодня регионы тревогу: что делать с тем сором, который по старой русской традиции не принято выносить из избы? Парадигма «бьет – значит любит» так прочно засела в головах соотечественников, что блюстители закона зачастую узнают о неблагополучии в семье уже по факту разыгравшейся трагедии. 

Устранить белые пятна в системе профилактики семейного насилия призван новый законопроект, предложенный для обсуждения в обществе Советом Федерации. Наш регион не остался в стороне. Теме этой посвятили круглый стол, он прошел на базе ГУ МВД по Алтайскому краю с участием общественности, представителей профильных подразделений полиции и ведомств социального блока – образования, здравоохранения, соцзащиты населения.

На пределе

Заместитель начальника управления организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделений ПДН ГУ МВД России по Алтайскому краю полковник полиции Марина Муравьева сообщила, что в 2019 году на 12% выросло число привлекаемых к ответственности мам и пап, опекунов и попечителей. Степень вины у всех разная, от ненадлежащего исполнения родительских обязанностей до преступлений, совершенных против детей. В поле пристального внимания служб профилактики, работающих, к слову, в онлайн-режиме, попадают прежде всего резонансные ЧП. Случаи, остающиеся за его границами, точному подсчету не поддаются.

Как быть? Можно ли выработать универсальные способы выявления и предупреждения домашнего насилия, если женщине проще промолчать, чем искать помощи у односельчан, полиции, органов опеки? И когда пьяный сожитель регулярно избивает сына-подростка в «воспитательных целях», и когда самой то и дело приходится густо замазывать тональным кремом свежие синяки… Вмешиваться не принято. «Дела семейные, сами разберутся».

Ах, если бы! По статистике, в 85% подобные преступления люди совершают в состоянии опьянения. Но есть у этой тяжкой истории и другой аспект. Эффект сжатой пружины, когда, испив горькую чашу терпения до дна, жертва дает отпор агрессору. Либо женщина, либо подросток, бросающийся на защиту матери. А превысить предел допустимой обороны в состоянии аффекта очень просто. Сколько их, превысивших, оказывается таким образом в местах лишения свободы… 

Ситуация тем и страшна, что зачастую считается нормой. Изменить ее можно, уверена Марина Александровна, одним способом – тесным взаимодействием медиков, педагогов, социальных работников, полиции, неравнодушием тех, кто живет рядом. Кто не молчит,  видя соседские пьяные дебоши и затравленные детские глаза.

– Конечно, нас более всего тревожат преступления против детей. Мои коллеги наделены полномочиями в рамках закона, но без активности граждан, волонтеров, общественных организаций, социального десанта проблему не решить. На практике мы сталкиваемся с гражданской пассивностью и элементарной правовой безграмотностью в силу различных причин, – констатирует Муравьева.

В пример она привела недавний пожар в Завьяловском районе, где погибла многодетная семья. Неблагополучная – и об этом знало все село. Но, работая с близкими погибших, правоохранители выяснили – ни один из них не знал телефонов главы сельсовета, соседей, участкового уполномоченного полиции.

– Нам бабушка говорила: «Мы помогали им», – продолжает специалист. – Но как, живя за двести километров и не зная ни одного номера, вы могли контролировать дочь и зятя, ведущих асоциальный образ жизни, у которых четверо деток к тому же?! Нужна была постоянная связь с ними, с соседями как минимум, чтобы говорить с чистой душой о том, что «все под контролем», что ребятишки сыты и здоровы.

Что делать?

На конкретные вопросы участников круглого стола ответили директор Краевого кризисного центра для женщин Екатерина Дорохова и заведующая отделением консультативной помощи и реабилитации Евгения Скорлупина.

Итак, что делать, если, спасаясь от дебошира, вы оказались с детьми на улице ночью, когда закрыты все социальные учреждения?

– Попросите защиты у соседей или живущих недалеко родных. Звоните в полицию – наряд приедет на вызов и утихомирит дебошира, дежурному районной администрации – о срочной ситуации он сообщит в ближайший к вам филиал Краевого кризисного центра. К слову, в одном только Барнауле более 50 женщин, подвергшихся домашнему насилию, ежегодно получают комплексную поддержку Центра, включая проживание с детьми, консультации психолога и юриста, помощь в восстановлении документов, решении жилищных проблем и т. д.

…Женщину и ее детей, нашедших защиту в одной из социальных гостиниц края, преследует глава семейства, тот самый агрессор, по вине которого они и попали в ситуацию насилия?

– Это действительно проблема. Супруг, даже с приставкой «экс», не лишенный родительских прав, наверняка захочет ими воспользоваться. Защита должна быть грамотной, выстраивать ее лучше вместе с юристами Центра, органами опеки и полицией. Они могут инициировать и запрет на общение тирана с пострадавшими, и выселение его из семейного жилья. Такие действия – «охранная грамота» жертвы насилия.

Послесловие. Конечно, вмешательство третьих лиц в дела семьи – так себе вариант. Ведь он влечет за собой резонный вопрос: а судьи кто? Смогут ли они отличить обычный конфликт от опасной для жизни ситуации насилия? Принципиальна именно эта разница между ссорой и пьяной агрессией, которая рано или поздно приведет к трагедии. Но в условиях нашей горькой действительности, когда взрослые и дети не ведают, куда обращаться, как защищаться, без знающей стороны, похоже, не обойтись. Необходимо информировать их на всех возможных площадках, в образовательных, медицинских и социальных учреждениях. Для того хотя бы, чтобы народ четко понимал, что жестокость – не норма…

Справка
В 2019 году в крае зарегистрировано около двух тысяч преступлений (140 – тяжких и особо тяжких), совершенных на бытовой почве, в основном они связаны с угрозой убийством и причинением вреда здоровью. В центре профилактического внимания сотрудников ОВД находится около 3,5 тысячи мам и пап, не исполняющих родительские обязанности, плохо влияющих на ребятишек. Меры административного воздействия приняты в отношении почти 11 тысяч законных представителей детей.

Кто поможет?

Сельсоветы, администрации муниципалитетов, службы органов опеки и участковых уполномоченных.

Федеральный телефон доверия для детей и их родителей, оказавшихся в трудных жизненных ситуациях, – 8-800-2000-122 (при обращении сигнал поступает также в полицию и органы опеки территории).

Краевой кризисный центр для женщин с социальной гостиницей в Барнауле – 8 (385-2) 34-28-26, его филиалы в Бийске, Рубцовске, Новоалтайске, Камне-на-Оби, Алейске. 

Краевой кризисный центр для мужчин – 8 (385-2) 55-12-88.

Услуги центры оказывают бесплатно при предъявлении паспорта и СНИЛС.