Середина года — хорошее время для прогнозов на его окончание. Подведение итогов еще далеко, и при необходимости предположения о том или ином развитии экономической ситуации — как в России, так и в мире — можно подкорректировать

Внешнее давление

Глобальные тенденции, а особенно их цикличный характер, дают возможность экспертам выстраивать не только краткосрочные прогнозы, но и заглядывать за их горизонты.

Аналитик ПАО Банк «Финансовая Корпорация Открытие» Максим Петроневич в начале июля представил в Новосибирске презентацию «Обзор ситуации в экономике России и прогноз на 2020 год», в которой, в частности, обосновал высокую вероятность мирового экономического кризиса за пределами 2020 года. По словам аналитика, это подтверждается трендами последнего времени — инверсией доходностей казначейских бумаг США (уменьшением «длинных» процентных доходностей до и ниже уровня «коротких»), и прогнозом снижения учетной ставки ФРС на фоне «перегретости» финансовых рынков США и Европы.

«Инверсия кривой доходности казначейских бумаг США означает, что рыночные игроки ожидают снижения ставок в будущем. Снижение ставок происходит, как правило, вследствие монетарного стимулирования экономики в случае кризиса», — поясняет Максим Петроневич. При этом он обращается к истории финансовых потрясений, указывая, что начиная с 1985 года временной лаг между появлением инверсией доходностей и кризисом составляет полтора­два года, что проявилось уже трижды, и подтверждает вероятность рецессии в США на рубеже второго и третьего десятилетий XXI века.

Называя инверсию кривой доходности «самым первым опережающим индикатором кризиса в США», аналитик банка «Открытие» все же признает: текущие темпы роста экономики США пока высокие. Но, по его словам, многие экономисты объясняют это краткосрочным эффектом от торговых санкций, введенных президентом США в отношении Китая и стран ЕС, что в более долгосрочной перспективе ставит под угрозу рост всей мировой экономики.

В качестве других предвестников негативных изменений финансовой ситуации Максим Петроневич упомянул и действия Европейского центрального банка — он впервые в мировой экономической истории серьезно рассматривает вопрос снижения процентной ставки до отрицательных значений не только по операциям депонирования, но и рефинансирования.

Возвращаясь к теме Китая, эксперт в области макроэкономики рынков сделал предположение, что грядущий кризис впервые за долгое время может охватить и китайскую экономику. По его словам, экономика Китая очень чувствительна к мировым экономическим циклам и уже сейчас имеет серьезную долговую нагрузку — по оценке МВФ, суммарная доля долга в экономике Китая превышает 200%, а объем потребительских кредитов составляет около 50% от ВВП.

Снижение темпов роста признается и в самой КНР — так, по данным государственного статистического бюро Китая, рост ВВП страны по итогам первого полугодия 2019 года составил 6,3% в годовом выражении. Это самый слабый показатель за последние 27 лет. Однако Максим Петроневич считает, что особенности китайской экономики — в частности, возможность использования административно­командного ресурса и денежной эмиссии — могут смягчить негативные явления возможного кризиса для КНР.

Нацпроекты — наше все?

В свою очередь говоря о вызовах, которые стоят перед современной Россией, председатель Банка России Эльвира Набиуллина, выступая на ХХVIII Международном финансовом конгрессе, не употребила слово «кризис». Однако ее описание существующей экономической ситуации, при которой «темпы экономического роста очень низкие, бизнес пока не видит перспектив, доходы населения прак­тически не растут, и граждане слабо чувствуют, что достигнутая стабильность дала им лучшее качество жизни» вызывают ассоциации с медленным, но верным сползанием в болото очередной рецессии.

«Конечно, всегда есть соблазн списать все на внешние факторы, но, на мой взгляд, дело далеко не только в них, — считает глава Центрального Банка, признавая: — Да, глобальная экономика замедляется, а торговые войны и геополитические обострения только усугубляют ситуацию». Тем не менее, на взгляд Эльвиры Набиуллиной, главные ограничения для развития России — внутренние. «Что нужно с точки зрения экономической политики в целом, чтобы ситуация изменилась? — задала вопрос председатель Банка России и сама сразу же ответила на него: — Нужно снять структурные ограничения». По ее мнению, это возможно при реализации национальных проектов, предполагающих инвестиции в образование, здравоохранение, инфраструктуру. «Эти проекты при эффективном управлении ими должны сработать», — надеется Эльвира Набиуллина.

Однако она особо подчеркнула, что необходимым условием снятия структурных ограничений должно стать улучшение инвестиционного климата. Необычно резко глава российского Центробанка заявила о необходимости защиты частной собственности, о важности независимых судов и именно судебном урегулировании корпоративных конфликтов, лучшего качества корпоративного управления, развития человеческого потенциала. «Эти слова мы произносим практически в неизменном виде много лет. Сначала они казались правильными, потом общим местом, потом обращение к теме инвестиционного климата стало казаться пустыми словами чиновников, а теперь иногда похоже на крик отчаяния», — горько посетовала она с трибуны Международного финансового конгресса.

«Безусловно, структурные ограничения есть, — соглашается Максим Петроневич. — Если бы их не было, то, возможно, не потребовались бы и нацпроекты».  Аналитик банка «Открытие» видит, что бизнес действительно очень сильно озабочен действиями различных органов исполнительной власти и тем, что происходит в судах. «Поэтому риски ведения бизнеса в России по­прежнему остаются высокими, и многие предприниматели предпочитают инвестировать не собственные деньги, а заемные», — заключает он.

Хотя стоит отметить что за последние годы правительству удалось сделать большую работу и большой шаг в настройке инвестклимата в рейтинге Всемирного банка Doing Business со 124 места в 2011 году Россия поднялась на 31-­е в 2018­м. Безусловно, можно вспомнить о том, что задача ставилась выйти на 20­-ю позицию — такая цель содержалась в «майских указах» 2012 года, но и этот результат стоит признать удовлетворительным.

Развивая тему современного состояния российского инвестиционного климата, фактически ставшего фактором, ограничивающим рост экономики, Эльвира Набиуллина призвала создать стимулы для предпринимательской инициативы. По ее убеждению, экономический рост создает бизнес, а не государство, а государственные инвестиции не могут подменить частные. «И даже при успешной реализации национальных проектов в их государственной части нет никакой гарантии, что они создадут соразмерный мультипликативный эффект через расширение частных инвестиций», — полагает председатель Банка России.

Есть и еще одна существенная проблема с государственными инвестициями — если мягко сказать, неэффективное их расходование. По информации Счетной палаты Российской Федерации, в 2018 году она выявила нарушений на 772 млрд рублей. Больше трети из них (300 млрд рублей) — в сфере государственных и муниципальных закупок. По результатам проверок в федеральный бюджет возвращено 7,3 млрд рублей, и это даже меньше, чем капля в море. Ведомство направило в правоохранительные органы 120 материалов, по ним открыто 40 уголовных дел.

Председатель Счетной палаты Алексей Кудрин объявил контроль за реализацией национальных проектов приоритетом ведомства на предстоящие годы.

В то же время Максим Петроневич, оглядываясь на прошедшие годы, констатирует, что Россия существует в таких структурных ограничениях уже не первый год. «Мы в таких условиях варимся с 1990 года, было то хуже, то лучше — и, в принципе, за исключением последних пяти лет темпы роста были выше мировых», — замечает эксперт.  Он выделяет несколько периодов роста отечественной экономики, дифференцируя их по источникам. Так, бурный рост в 2000-­х эксперт объясняет ростом нефтяных цен, рост в период 2010-­2013 годов был поддержан увеличением кредитования и государственных расходов, а в 2017­-2018 годах основную роль сыграли вернувшийся рост цен на нефть и наращивание объемов розничного кредитования.

Говоря о современной экономической ситуации, Максим Петроневич указывает на снижение темпов экономического роста, не исключая нулевого прироста ВВП по результатам 2019 года: если не произойдет какого­либо улучшения ситуации в течение второй половины года. Он считает, что при этом вероятность позитивных изменений за счет внешних драйверов (смягчение санкционных ограничений, приток иностранного капитала, рост цен на энергоносители) невелика, однако внутренние факторы — в первую очередь, государственные инвестиции в рамках национальных проектов — могут стать существенным источником роста российской экономики. По информации эксперта, сверх текущих расходов бюджета в рамках финансирования национальных проектов 2019-­2024 годов будет потрачено свыше 8 трлн рублей (8% ВВП). Кроме того, дополнительно на финансирование самоокупаемых проектов могут быть направлены средства Резервного фонда.

«Если сегодня деньги нацпроектов будут расходоваться по целевому назначению, то частный бизнес сумеет приспособиться — тогда мы получим еще некоторый период экономического роста, подпитанный не только государственными вливаниями, но и откликом частного сектора», — рассуждает аналитик банка «Открытие». При этом Максим Петроневич признает тот факт, что в отсутствие структурных реформ невозможно обеспечить рост на протяжении нескольких десятилетий, поэтому вопросы улучшения отечественного инвестиционного климата с повестки дня не исчезнут.

 

Драйверы от регулятора

Максим Петроневич считает государственные расходы на Национальные проекты единственным фактором, который может придать импульс экономике и поможет амортизировать снижение внешнего спроса на продукцию российских предприятий в 2021-­2022 годах, если кризис все­таки произойдет.

Но в его презентации прослеживается некоторая вероятность появления и другого драйвера, связанного с активизацией российского бизнеса. Так, Максим Петроневич констатирует текущее сдерживание частных инвестиций вследствие слабых ожиданий, роста НДС, необходимости увеличения оборотного капитала и высокой неопределенности в отношении условий ведения бизнеса. Однако он же обращает внимание на возобновление снижения Банком России ключевой ставки и полагает, что реальные кредитные ставки имеют более высокий потенциал снижения. «Снижение ключевой ставки будет способствовать удешевлению кредитов для надежных заемщиков», — заключает Максим Петроневич. Он также ожидает роста реальных доходов населения, который может возобновиться в 2020 году по мере улучшения ситуации с занятостью на крупных и средних предприятиях. При реализации этого прогноза можно рассчитывать на рост спроса в отношении продуктов и услуг российского бизнеса.

К тому же у драйвера экономического роста в виде повышения доступности кредитных ресурсов может появиться и регуляторная составляющая. «Финансовая система также должна стать частью структурных изменений через формирование долгосрочного инвестиционного ресурса, развитие фондового рынка и настроенности на кредитование именно эффективных проектов», — прозвучал ответ председателя Банка России на еще один вопрос, поставленный ею же: «Что может и должна сделать в этой ситуации финансовая система, чтобы способствовать экономическому росту?»

По ее мнению, здоровое корпоративное кредитование — это, в первую очередь, кредитование операционных компаний, занимающихся развитием производства. «А пока мы видим, что банки с большим удовольствием кредитуют сделки слияний и поглощений. То есть кредитуют перераспределение собственности, а не расширение деятельности, при этом все чаще и чаще испытывая проблемы с возвратом ранее выданных кредитов, — охарактеризовала Эльвира Набиуллина текущую ситуацию в сфере корпоративного кредитования, анонсировав: — До конца года будет принято и вступит в силу повышение резервов на возможные потери по ссудам по таким (M&A) сделкам».

В подтверждение этих слов, сказанных 4 июля 2019 года, Банк России уже через восемь дней опубликовал Проект изменений подходов к оценке риска по кредитам на слияния и поглощения с комментарием: «Данное решение принимается для дестимулирования кредитования банками вложений в уставный капитал компаний, не приводящих к экономическому росту». Регулятор выразил надежду, что, помимо ограничения риска потерь банков ожидаемый положительный эффект от этой меры заключается также в обеспечении экономики длинными деньгами за счет ресурсов, высвобождаемых из­за ограничения кредитования сделок по слиянию и поглощению. Планируемая дата вступления изменений в силу — 1 октября 2019 года.