Фото: Арбитражный суд Москвы

Введенные из-за коронавируса ограничительные меры заставили малый и средний бизнес, который меньше рассчитывает на помощь властей, искать любые пути к своему спасению. Одним из способов снижения убытков может стать юридическое признание наступивших форс-мажорных обстоятельств. Насколько эта мера эффективна и применима на практике, «Континенту Сибирь» рассказали представители юридических компаний.

Напомним, что понятие форс-мажора закреплено в пункте третьем статьи 401 ГК РФ и регулирует освобождение от ответственности за нарушение обязательства. То есть наступившее обстоятельство стороны не могли разумно предусмотреть или предотвратить, поскольку обстоятельство находилось вне их воли. При этом не признается форс-мажором отсутствие товара, услуги на рынке, отсутствие денег у должника и неисполнение обязательств со стороны контрагентов. По словам арбитра отделения Арбитражного центра РСПП в Новосибирске Михаила Морозова, коронавирус, как форс-мажор, может быть использован, если невозможность исполнения обязательства вызвана короновирусом или введенными государством в связи с ним ограничениями. В качестве примера он привел постановление правительства РФ N 417 и постановление правительства Новосибирской области № 72-п, регламентирующие ограничительные меры. «Собственно, ограничения были введены постановлением губернатора Новосибирской области от 31 марта 2020 года № 48 и могут рассматриваться, как форс-мажорные обстоятельства, препятствующие исполнению большей части обязательств. Так применительно к аренде, введенные ограничения не препятствуют платить арендную плату, но препятствуют использованию имущества по назначению. При этом для кого-то этот запрет использования может быть полным (фитнес-центр), а для кого-то только частичным (ресторан может готовить еду для доставки). То есть поголовного освобождения от ответственности не будет, но как основание частичного освобождения от обязательства или переговоров об изменении условий аренды в связи с существенным изменением обстоятельств может быть», — рассказал арбитр.

По словам Михаила Морозова, рассматривать понятие форс-мажора следует в каждом конкретном случае. Например, в договоре поставки момент его заключения будет ключевым для определения, могли ли стороны предвидеть последствия. Если договор был заключен после того, как началась вспышка вируса, то сложно говорить о том, что это обстоятельство стороны не могли предусмотреть. Таким образом, вспышка короновируса должна быть непреодолимым препятствием для исполнения обязательства. В случае с поставкой товара непосредственно из страны, в которой введены запретительные меры, можно признать наличие форс-мажора. Но если товар собирается из деталей, только часть которых поставляется из такой страны, то вывод о наличии форс-мажора уже не так очевиден. «Это будет относиться к предпринимательскому риску, в том числе и неисполнение обязательств вашими контрагентами», — подчеркнул арбитр. Признание форс-мажором невозможности оплаты товара, даже при условии, что вся выручка предприятия формируется за счет товаров, поставляемых из страны с административными ограничениями, по мнению Михаила Морозова, маловероятно. Он также отметил, помимо форс-мажора, возможность менять или расторгать договоры «в связи с существенным изменением обстоятельств, которые стороны не могли предвидеть при заключении договора».

Такого же мнения о рассмотрении экономического влияния коронавируса в каждом отдельном случае придерживается руководитель новосибирской юридической компании «Ветров и партнеры» Виталий Ветров. По его словам, даже если согласиться с тем, что коронавирус является форс-мажором, он не приводит к возможности прекратить исполнение по договору или уклониться от него. Однако форс-мажор может избавить от взыскания убытков или штрафных санкций. Кроме того, если коронавирус — это такое обстоятельство, которое может привести к изменению или расторжению договора, и не удается решить этот вопрос на досудебной стадии, то проблему нужно будет решать в суде. В суде при этом придется попотеть, чтобы доказать все необходимое для применения соответствующих правовых норм. Но такой вариант является одним из самых оптимальных для того, чтобы расстаться должнику и кредитору или изменить условия взаимоотношений между с ними. «Так что сами по себе варианты поведения есть, но к каждой конкретной ситуации по отдельному договору нужно будет его и корректно применить. Поэтому тут целесообразно сделать ревизию договоров с определением того, кто и кем по ним является (кредитор или должник), насколько коронавирус не умозрительно, а реально влияет на исполнение, какие доказательства можете собрать и представить, какие разумные и добросовестные меры предпринимались в связи с этим», — сказал Виталий Ветров.

Напомним, по 30 апреля текущего года мировые суды Новосибирска рассматривают дела только в порядке приказного или упрощенного производства, а также дела, связанные с нарушением карантинного режима по COVID-19. Гражданские суди пока приостановили рассмотрение дел, кроме безотлагательных, до 10 апреля. О таком же регламенте работы сообщает новосибирский арбитраж, однако о продлении отмены судебных заседаний с вызовом сторон до 30 апреля уже сообщил арбитражный суд Западно-Сибирского округа.

Перед тем, как идти в суд и требовать признать коронавирус форс-мажором, юристы советуют в сложившихся сейчас условиях попробовать договориться с партнером. «Даже если удастся добиться выгодного для себя судебного решения, скорее всего это будет не скоро. Пока мы предполагаем, что суды будут вставать на сторону «слабого» в договоре. Но сможет ли этот самый слабый «дожить» до нужного судебного решения — вопрос риторический», — считает управляющий партнер адвокатского бюро «Гребнева и партнеры» Ирина Гребнева. По ее словам, коммерсантам не стоит надеяться, что государство вдруг «разрешит никому ничего не платить». Напротив, уже недвусмысленно было заявлено об обязанности бизнеса сохранить заработную плату для неработающих более месяца сотрудников. «В любом случае, как бы внимательно мы не изучали принятые на скорую руку постановления, мы не найдем там возможности не исполнять обязательства вообще. Даже меры налоговой поддержки, декларированные малому и среднему бизнесу, явно недостаточны. Поэтому единственное, что может спасти бизнес — это переговоры, в ходе которых нужно будет найти компромисс между интересами своего бизнеса и интересами контрагентов», — сказала Ирина Гребнева. Эффективным решением она назвала внесудебную медиацию. Нужно понимать, что все находятся в плохой ситуации, и основания для пересмотра условий договоров есть, добавляет арбитр Михаил Морозов. Однако попытки сейчас использовать свое доминирующее положение, по его мнению, не будут эффективными, поскольку велика вероятность того, что взыскать штрафные санкции за нарушение не удастся. «Быстро же заменить своего партнера на другого может стать затруднительно», — отметил арбитр.

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через наши группы в Facebook и ВКонтакте

Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.