Университеты активно включились в процесс подготовки технологических предпринимателей. Это люди, которые должны решить извечную российскую проблему: соединить интересы исследователей и рынка
Собирательный образ Стива Джобса, вырастившего компанию Apple из стартапа в своем гараже, уже который год не дает покоя ответственным за развитие инноваций в России. Вроде бы, даже известен успешный сценарий его реинкарнации — выращивать стартапы в университетах (хотя Джобс и университетов не оканчивал). В качестве подтверждения — цифры: из Стэнфордского университета (ядра «Силиконовой долины») вышло 2,8 тысячи основателей успешных технологических компаний, из Тель-Авивского — более 900. К тому же, сами студенты стремятся стать предпринимателями. По данным опроса Global Competitiveness Report, более 30% российских студентов выражают желание осваивать предпринимательские навыки в университете, а две трети (в том или ином виде) хотят создать свое дело.
С другой стороны, по данным РВК, ко времени окончания магистратуры пыл молодежи убавляется — только 5% выпускников-магистров хотят быть предпринимателями. А в связи с демографической ямой девяностых в ближайшие годы нас ждет сокращение когорты 25–34-летних, а это ядро активных технологических предпринимателей. Наконец, не особенно радуют и университеты. Согласно последнему исследованию АЦ «Эксперт», из крупнейшего российского университета — МГУ — выпустились только 182 основателя технологических стартапов, то есть на порядок меньше, чем в Стендфорде. А в целом только несколько десятков университетов могут похвастаться более чем четырьмя успешными выпускниками — основателями стартапов. И это мы еще не говорим про вечную проблему: «ученые занимаются исследованиями, не особенно обращая внимания на рынок».
Тем не менее, российские университеты не унывают, заявляя в последние годы технологическое предпринимательство как один из ключевых приоритетов. В практической плоскости это открытие бизнес-инкубаторов, технопарков, магистерских программ и специализированных курсов на бакалавриате. В дело включились и институты развития — так, в сентябре этого года РВК запустила курс по технологическому предпринимательству в 30 российских университетах (в том числе, вузах Новосибирска, Томска и Иркутска). А ТПУ в ноябре проводит специальный форум — «Студенческое технологическое предпринимательство».
Переводчики на рыночный язык
Технологическое предпринимательство — термин, под которым в России обычно понимают предпринимательскую деятельность в сфере инженерных разработок (в отличие, например, от сервисного предпринимательства). Создать новый прибор или программу и построить на этом бизнес — идеальный образ успешного технологического предпринимателя. Близко к этому образу стоит и идея предпринимательского университета — структуры с диверсифицированными источниками дохода, имеющие инфраструктуру коммерциализации интеллектуального капитала (научных разработок и т.д.). «Университет-предприниматель» противопоставляется обычно исследовательскому университету, призванному рождать не новые компании, но новые смыслы.
И если с новыми смыслами в российских университетах все более или менее понятно (от занимаемой экспертами позиции зависит только отрицательный или положительный знак на этой формуле), то с предпринимательством похуже. Проблема известная и давно обсуждаемая: исследователи в университетах и научных институтах генерируют значительное количество идей, которые почти никогда не доходят до стадии коммерциализации. «Активная патентная политика — один из показателей, по которым министерство оценивает эффективность нашей работы. По нему косвенно можно судить о количестве и качестве проводимых в вузе научно-исследовательских работ. В среднем ежегодно СФУ получает свыше 150 патентов — на изобретения и полезные модели и свидетельств — на программы для ЭВМ и базы данных», — говорит руководитель департамента науки и инновационной деятельности Сибирского федерального университета Михаил Первухин.
Итак, констатируем: с генерацией новых знаний проблем вроде бы нет. Более того, исследовательские задачи постоянно подкидывают и корпоративные партнеры университетов. Например, в Томске таким источником является компания СИБУР, которая в рамках выбранной стратегии цифровизации производства ставит перед томскими университетами задачи из области BigData с применением алгоритмов машинного обучения, систем построения моделей, хранения данных и так далее. «Это задачи, которые сложно игнорировать в сегодняшних условиях «индустрии 4.0». Цифровизация для предприятий СИБУРа — не просто тренд. Это необходимое условие развития», — отмечает руководитель направления «Индустрия 4.0» СИБУРа Валерий Черепанов.
«Изобретатели есть. Раз за разом мне приносят презентации, в которых говорится, что, если сделать то и это, будет «очень здорово» (быстро, точно, много и так далее). Но всякая попытка спросить, сколько это будет стоить, каков потенциальный рынок, как на этот рынок выходить, встречает недоумение, — констатирует заместитель председателя правления УК «РОСНАНО» Юрий Удальцов. — На Западе буквально за последние пять-десять лет произошел колоссальный сдвиг. Там ученых приучили к тому, что, даже когда они берут научный грант, то заранее думают, чем их открытие может быть полезно».
Причем тут университет?
Однако надо признать, что в деле работы с корпоративными заказчиками, по крайней мере с точки зрения самой постановки проблемы, российские университеты существенно продвинулись за последние 3-5 лет. Если в конце двухтысячных наличие технопарка или бизнес-инкубатора в университете было редкостью, а примеры системного взаимодействия с технологическими предприятиями можно было пересчитать по пальцам (да и то все это были, как правило, отголоски советских производственных цепочек), то сейчас вузы показывают примеры системной отработки заказов индустриальных партнеров, создают центры предпринимательства, открывают площадки совместной работы — в том числе, производственные. Один пример форума U-NOVUS, логика которого в этом году была построена в основном на решении кейсов власти и бизнеса силами региональных исследователей (программный оператор — Томский госуниверситет), показывает: университеты поворачиваются к реальному сектору.
Справедливости ради нужно отметить, что целый ряд системных инициатив в развитии университетских предпринимательских инициатив за последние 10 лет реализовало и государство. Так, еще в 2009 году был принят закон № 217, позволяющий создавать малые инновационные предприятия при университетах — по нему при вузах было создано более 2,7 тысяч компаний. По постановлению Правительства РФ № 218 (апрель 2010 года) был дан старт программе субсидирования исследований и технологических разработок силами университетов и государственных научных центров. В прошлом году началась реализация программы по развитию инжиниринговых центров — более 50 по всей стране. Наконец, существуют и федеральные институты развития, прямо стимулирующие развитие новых технологических бизнесов — например, Фонд содействия инновациям, в рамках которого реализуется программа «Умник».
Собственно, в основном ставка и была сделана на университеты — непосредственно или опосредованно. «В сфере инноваций, как и в нефтедобывающей отрасли, есть свой «трубопровод» — пайплайн, так в венчурных фондах называют поток входящих проектов (стартапов). Важнейший вопрос — это вопрос об источнике этого потока. Грубо говоря, если есть трубопровод, должна быть и скважина. Для появления инновационного проекта необходим интеллектуальный и предпринимательский ресурс, — рассуждает директор по развитию инновационной экосистемы РВК Алексей Гусев. — Где его взять? Во многих странах с развитой инновационной системой такой ресурс концентрируется в стенах университетов. Например, по данным аналитической компании PitchBook выпускники первой пятерки университетов США за последние 10 лет создали 3 747 компаний и привлекли 72 миллиарда долларов инвестиций».
Получилось ли это в российских университетах? Однозначного ответа нет. Так, аналитический центр «Эксперта» при подготовке рейтинга предпринимательских университетов (опубликован 15 октября 2018 года) насчитал только три десятка университетов, которые «родили» в своих недрах больше четырех успешных стартаперов — то есть (с определенными оговорками), это рождение было не случайностью, а следствием какого-то влияния среды. В финальном рейтинге в лидерах ожидаемо московские и питерские университеты (МГУ, МФТИ, ВШЭ СПбГУ и другие), и (неожиданно!) Сибирский государственный индустриальный университет (Новокузнецк, Кемеровская область), ставший альма-матер основателя месенджера Slack Сергея Мурачева. Не беря в расчет отставание на порядок даже ведущих университетов России от мировых бенчмарок в деле создания стартапов, констатируем: какие-то стартапы в университетах генерируются.
«Безусловно, возникает вопрос: а причем здесь университет? — замечает проректор по научно-исследовательской деятельности Новосибирского госуниверситета Дмитрий Чуркин. — Но я уверен, что компетенции, необходимые для решения сложных задач, формируются именно в ходе научно-исследовательской практики в университете. Поэтому успешность выпускников как предпринимателей можно считать определенным критерием. Университет выступает в качестве среды, он дает возможность реализовать лучшие навыки». Проследить, как именно университет повлиял на запуск того или иного стартапа, действительно сложно, но нужно признать, что рейтинг университетов по количеству предпринимательских стартапов удивительным образом совпадает с «общими» рейтингами университетов. То есть, незримая, но вполне реальная «концентрированная академическая среда» в ведущих университетах существует, и именно она дает такой результат. Как именно — неизвестно: это может быть один сложный вопрос, поставленный на рядовой лекции хорошим преподавателем, либо удачная дружба с одногруппником. Словом, все, что угодно.
Есть у университетов и еще одна важная роль: трансляция предпринимательского опыта студентов, преподавателей и выпускников в систему общего образования. Так, Томский госуниверситет в этом году третий раз проводит школьную олимпиаду по технологическому предпринимательству совместно с Ассоциацией инновационных регионов России. А в Новосибирской области университеты включают в движение инженерных классов. «При создании инженерного класса в школе решается двойная задача: с одной стороны, разрабатываются курсы, основанные на проектном подходе к обучению, российских и международных стандартах инженерного образования, с другой — создается культура обучения инженеров, — отмечает новосибирский вице-губернатор Сергей Нелюбов. — В развитии непрерывного инженерного образования мы видим задачи развития у школьников умений не только создавать производственные модели — но и их проектировать, с дальнейшим выходом на рынок сбыта. Иными словами, развитие экономических знаний и школьного технопредпринимательства».
ФОТО ИЗ АРХИВА СИБУРА
Чему и как их учить
Если мы приходим к консенсусу, что университет действительно является ядром системы взращивания предпринимателей, возникает, по меньшей мере, два вопроса: можно ли научить предпринимателей? и если да, то чему и как их учить?
Ответ на первый вопрос вроде бы присутствует в результатах уже упомянутого исследования «Global University Entrepreneurial Spirit Students’ Survey», в рамках которого исследователи изучили выборку в 84,5 тысячи студентов из 28 стран. Согласно аналитике, которую провела профессор Высшей школы менеджмента СПбГУ Галина Широкова, существует прямая связь между обучением предпринимательству студентов в университете и их предпринимательскими намерениями. Правда, в случае, если это обучение проявляется в самых разных университетских предложениях — от учебных курсов до внеучебных активностей и финансовой поддержки студенческих проектов. Тем не менее, вроде бы университет через вполне понятные механизмы может повлиять на генерацию стартапов.
Если так, то следующий вопрос — как обучать. Очевидно, что простой путь вроде массового внедрения во все учебные планы курса типа «Основы предпринимательства» является не самым удачным, поскольку рискует перерасти в профанацию. «Попытка внедрить так называемый предпринимательский бакалавриат, то есть обучать предпринимательству с выдачей соответствующего образовательного свидетельства, представляется нам серьезным заблуждением, — уверен руководитель департамента социологии НИУ ВШЭ Александр Чепуренко. — Почему же нет бакалавриата по предпринимательству в Принстоне, Гарварде или MIT? В западных университетах уже накоплен определенный опыт внедрения бакалавриатов по предпринимательству, и он в основном негативный. Но прежде всего здесь существует понимание, что предпринимательство в строгом смысле слова — не профессия, а деятельность, являющаяся в такой же мере ремеслом, как и искусством».
Очевидно, что такое же понимание есть и у ведущих университетов. На первом этапе они создают «основные элементы» системы: учебные курсы, соответствующие структурные подразделения и так далее. Так, в Томском госуниверситете в составе Института экономики и менеджмента запущена работа Центра предпринимательства. «По сути, сегодня у нас две задачи: первая — привлечь преподавателей и студентов, вторая — вовлечь бизнес-партнеров ТГУ и предприятия. Эти задачи должны реализовываться вместе», — уверен проректор по учебной работе ТГУ Виктор Демин. В Томском политехе аналогичную задачу решают за счет созданной Школы инженерного предпринимательства. «Она призвана готовить специалистов, способных создавать и развивать успешный бизнес на основе инновационных инженерных решений. Уже в этом году мы вместе с РВК запускаем новую сетевую магистерскую программу «Технологическое брокерство», намерены значительно переработать курс «Инженерное предпринимательство», реализовать множество других интересных совместных проектов», — прокомментировал создание школы ректор ТПУ Петр Чубик.
На втором этапе каким-то образом (иногда — стихийно) формируется организационная рамка инновационной экосистемы для развития технологического предпринимательства. Как правило, вначале она представляет собой имитацию чего-то бурно функционирующего — но и это хорошо. «Вузы действуют по известному стартаперскому принципу fake it till you make it (можно перевести примерно как «сначала подражаешь, потом делаешь свое»). И это уже большой шаг вперед: крупные вузы создают бизнес-инкубаторы и центры трансфера технологий. Многие успешные технопарки работают в связке с университетами. Например, по такой модели функционирует Научный парк МГУ, Академпарк в Новосибирске, технопарк «Университетский» в Екатеринбурге», — отмечает Алексей Гусев из РВК.
Наконец, университеты включаются в национальные (или глобальные) инновационные экосистемы. Хороший пример такой системы — запущенный в сентябре в 34 российских вузах (из 25 городов страны) единый курс «Инновационная экономика и технологическое предпринимательство», разработанный РВК и Университетом ИТМО. В каждом из университетов (в их числе в Сибири — НГУ, ТГУ, ТПУ, НГУЭУ, ИРНИТУ) была проведена предварительная подготовка преподавателей, которые затем по единому учебному плану и методическим материалам начали вести этот курс у студентов.
«Экономику страны в условиях VUCA-мира двигают вперед предприниматели-«герои», от рождения обладающие нужными для этого талантами. Им помогают «технологические» предприниматели. «Героев» — единицы, хороших «технологов» — ненамного больше, всех вместе — не более пяти процентов от общего количества людей, — уверен ректор Томского госуниверситета Эдуард Галажинский. — Задачи университетов — «выловить» эти пять процентов с помощью соответствующих фильтров и, погрузив в особую ценностную и познавательную среду, подготовить их как «сложных» людей, обладающих критическим мышлением, широкими знаниями и желанием решать самые сложные проблемы. Именно «сложные люди» становятся лидерами во всех областях профессиональной деятельности, включая предпринимательскую».