© kinopoisk.ru

05 Авг 2019, 12:35

Документальная история американского рок-фестиваля «Вудсток», прошедшего в штате Нью-Йорк летом 1969 года, вышла в прокат 1 августа. Вопреки формату в юбилейной ленте нет «говорящих голов» и душещипательных встреч поседевших хиппи — зато неожиданного много примет современного зрителю общества и понятных причин для бунта.

Музыкальный критик Александр Морсин, побывавший на премьерном показе картины в Новосибирске, увидел в остросюжетной хронике «Вудстока» манифест свободы, солидарности и мирного сопротивления властям.

За несколько часов до премьеры фильма стало известно, что юбилейный фестиваль «Вудсток-50» официально отменен: организаторы не договорились со спонсорами, потеряли площадку и остались без хедлайнеров. Фестиваль не спасла ни полувековая слава, ни громкие имена в афишах, ни поддержка участников оригинального «Вудстока». Тем удивительнее смотрелось происходящее на экране: с главным концертом XX века проблем было невообразимо больше, но он всё-таки состоялся.

О перипетиях, связанных с подготовкой первого «Вудстока», много говорилось в классическом байопике фестиваля «Три дня мира и музыки» 1970 года, снятого по горячим следам. Тогда в трехчасовую ленту вошли роковые ошибки организаторов, энтузиазм публики и эйфория музыкантов, никогда прежде не игравших перед сотнями тысяч людей. «Три дня» фиксировали новый статус-кво: рок-н-ролл — главная музыка своего времени, фестивали — лучшее развлечение, молодежь — знает, что делает. Фильм взял заслуженный «Оскар» и стал лучшим кинопортретом поколения «детей цветов».

Полвека спустя новый фильм Барака Гудмана «Вудсток: Три дня, изменившие поколение», вышедший аккурат к юбилею, переключает внимание меломанов с триумфа рок-звёзд на величие зрителей. Вместо ностальгии по ушедшим музыкальным легендам режиссер представил многоголосую хронику того, как именно под рёв гитар и грохот барабанов возникло политически осознанное, неравнодушное, революционное сообщество молодых людей. Переключает, в том числе, стилистически: здесь куда больше фотографий, чем видео, много закадровых комментариев, новостных сюжетов и личных архивов. Всё это неожиданно дает 3D-эффект: толпы длинноволосых молодых людей в ярких одеждах ходят буквально возле тебя, задевая локтями.

«Три дня мира и музыки» начинались с политики: один из продюсеров фестиваля 24-летний Майкл Лэнг, отвечая на вопрос корреспондента о «самом сложном в подготовке концерта», теряется и говорит: «Наверное, всё сразу». И тут же добавляет: «А вообще, политика». Гудман берет выше: политика мешала абсолютно всем — кроме, собственно, политиков. Пацифистский пафос «Вудстока» вырос из акций протеста против войны во Вьетнаме, акцент на «цветных» музыкантах — из возмущения убийством Мартина Лютера Кинга. «Мы не хотели идти в армию и умирать за людей в Белом доме. Когда мы слышали о новых жертвах во Вьетнаме, нас трясло», — говорит один из организаторов «Вудстока».

У руля самого масштабного в истории музыки фестиваля стояли четыре человека: трое предпринимателей средней руки и один промоутер. «Вудсток», как следует из фильма, виделся им неплохим вложением, способным принести неплохую прибыль: рок-н-ролл был на подъеме, фестивали новой «психоделической поп-музыки» собирали десятки тысяч людей. Оставалось только найти щедрых инвесторов, подобрать подходящую площадку и созвать звезд. В теории все выглядело понятно и предсказуемо: по этому сценарию проходили все сборные концерты тех лет. Именно это, как ни парадоксально, и стало первой проблемой горе-устроителей — у фестиваля не было лица и поражающих воображение артистов. Но это, да простят все хиппи этот каламбур, были еще цветочки.

Вложив в обустройство первой площадки около миллиона долларов, организаторы были вынуждены ретироваться: местные власти городка Уолкилл пошли на уступки горожанам и отказали в аренде парка на 120 га. Чиновники всех уровней — от помощников мэра до президента — не представляли размах предстоящего события, а главное не собирались идти на поводу у инициативной молодежи. За полтора месяца до фестиваля организаторы, казалось, остались ни с чем: артисты пропадали один за другим, новой площадки не предвиделось, деньги кончались.

На помощь квартету пришел еврейский фермер Макс Ясгур, предоставивший для концерта собственное поле, где еще недавно паслись коровы. Напоминавшая чашу площадка была «природным амфитеатром» и могла легко принять 50 тысяч человек, обещанные организаторами. Зрителей оказалось в десять раз больше. «Мы не знали, сколько билетов продали, и с трудом представляли, что будет дальше», — вспоминает в фильме Майкл Лэнг.

За неделю до фестиваля к полю стали стекаться группы людей, километровые пробки попали в сводки новостей: «В город как будто заходили войска национальной армии». В это время не были готовы ни сцена, ни ограждения вокруг поля. Под вопросом оставалась охрана, питание, биотуалеты, медицинская помощь — словом, вся необходимая инфраструктура. Самый крутой уикенд 1960-х грозил вылиться в неуправляемое людское море, отравленное наркотиками и алкоголем.

Огромные «дыры» в заборе размером с десятки метров сделали пропускную систему бессмысленной: на поле были и те, кто прошел по билету, и «дикари». Организаторы оказались перед непростым выбором: устроить тотальный досмотр каждого пришедшего или сделать вход свободным. «С этой минуты это бесплатный концерт, — сдались организаторы. — Это не значит, что музыканты выступают бесплатно. Это значит, что люди, вложившие в фестиваль деньги, готовы не получить прибыль. Музыка важнее доллара». 400 тысяч человек ответили сумасшедшей овацией, но, кажется, не сразу поверили своим ушам.

Это был далеко не последний грандиозный момент «Вудстока»: Гудман собрал десятки свидетельств организаторов, музыкантов и зрителей фестиваля. Все как один признаются, что боялись влипнуть в историю и стать жертвой невиданной авантюры, но вместо этого — каким-то чудом! — вошли в историю человечества. Если в этом и был пафос, то более чем оправданный. В условиях катастрофической антисанитарии, нехватки воды, еды и средств связи полумиллионной толпе удалось избежать насилия и правонарушений. От голода молодежь спасли пожилые фермеры, от потасовок — игровая коммуна фриков «Свиноферма», от массового убийства незаземленным электрическим током — счастливый случай.

Так или иначе, необходимость полиции и властей была поставлена под сомнение: «Вудсток», превратившийся за три дня в «альтернативный город», обошелся своими силами. Кроме того, это удивительно современный «город»: в нем проповедуют бодипозитив и мультикультурализм, выступают за легализацию легких наркотиков и осознанное потребление. В нем есть даже йога и краудфандинг.

В этом смысле «Вудсток» Гудмана — это не только про секс, наркотики и рок-н-ролл, но также про ослепительно яркий закат движения хиппи, психоделических экспериментов, сексуальной революции и борьбы за расовое равноправие. Пройдет год, и большие музыкальные фестивали под открытым небом станут делом рук самих властей, испугавшихся, что культурные инициативы могут стать новым инструментом влияния в политике.

Александр Морсин