Фото Евгений НАЛИМОВ

Репутация у космонавта Валерия Рюмина как у человека жесткого и конкретного. Вот и придя на встречу с журналистами в санатории «Обские плесы», обводит пристальным взглядом собравшихся: кто тут у вас главный?

Главный – он сам. Когда еще выпадет шанс пообщаться с покорителями космических высот – Валерием Рюминым, его женой и не менее прославленным космонавтом Еленой Кондаковой, их коллегой и соратником Леонидом Селивановым.

О здоровье

В санаторий их привело желание поправить здоровье. 

– Сейчас появилось больше времени и, соответственно, больше возможностей. Понятно, что космос здоровья не добавляет, – улыбнулась Елена Кондакова.

Она – первая женщина-космонавт, совершившая в 1994-1995 годах длительный полет в космос. где пробыла почти полгода.

– Строгий распорядок дня, сон вовремя, постоянные занятия спортом, отсутствие неблагоприятных факторов – курения и выпивки, безусловно, помогают перенести нагрузки при полете в космос и затем нормально адаптироваться на Земле, – говорит она.

О подводниках

Полгода – большой срок. Хорошо бы за это время ощутить космическую станцию как родной дом. Удается это или нет, рассказывает Елена Кондакова:

– Прежде чем попасть на станцию, мы тренируемся не один год. Есть только некоторые нюансы, которые каждый экипаж подстраивает под себя. Мы практически ничего не перекраивали в рабочей зоне. А вот каюта, конечно, обустраивается под себя. Я, например, брала с собой игрушку дочери и фотографии. Мы довольно часто разговаривали с Землей. И хотя это была не такая связь, как сейчас, когда можно общаться все время, тем не менее возможности такие были. Поэтому оторванными от семьи и от Земли мы себя не чувствовали.

Для обычного человека космос – это далеко и страшно. Космонавты считают, что есть и более тяжелые профессии на Земле.

– А как уходят в плавания подводники? На шесть, восемь и больше месяцев. У них нет постоянной связи с землей, как у нас. Кроме того, нас никто не тянет в космос на аркане, мы сами туда идем. А это прежде всего означает, что мы морально готовы к таким разлукам. Да и переживать там некогда.

Рюмин подтверждает – возможность поговорить значит много:

– Пока этого хватает. Вот когда космонавты полетят на Марс, тогда наверняка будут другие средства.

О сотрудничестве

Рюмин говорит, что его откровенно раздражают мифы о космонавтике:

– Я очень не люблю, когда начинают говорить, что американцы на Луне не были. Это с пеной у рта доказывают некоторые люди, приводя разные «факты» о съемках в павильонах Голливуда. Конечно, это чушь. Есть технические подтверждения, нужно просто принять этот факт тем, кто не принял.

Сегодня странам удалось отойти от гонки на опережение в освоении нового пространства и прий-
ти к некоему консенсусу. 

– Сейчас экипажи нормально работают на станции, взаимодействуют и глупого соперничества просто нет, – поясняет Рюмин.

О женщинах в космосе

Если посмотреть на списки женщин-космонавтов разных стран, можно обнаружить интересный факт: против длинного списка астронавтов США будет всего четыре знакомых русских имени: Валентины Терешковой, Светланы Савицкой, Елены Кондаковой и Елены Серовой. Елена Владимировна считает, что дело не только в менталитете.

– Во-первых, у американцев первая женщина полетела в 80-м году, когда они запустили шаттлы. После того как в составе их экипажей стало находиться пять и более человек, они стали включать в них женщин. А у нас всю жизнь летали по двое. А запустить вдвоем мужчину и женщину… возникнет много вопросов. Экипажи из трех человек начались с нашего полета, то есть с 94-го года.

При этом она считает, что национальные особенности отметать все же нельзя.

– Если сравнить наших женщин и американских, то у нас главное – семья, дом, дети. Для женщин из западных стран это карьера, ради которой они могут пожертвовать личными чувствами, делами. Наверное, этим многое объясняется. У нас просто разные цели. Мне вот тоже долго пришлось мужа уговаривать, чтобы он разрешил пойти хотя бы на медкомиссию, а потом все удачно сложилось, – улыбается собеседница.

О фильмах и книгах

Леонид Селиванов в космической отрасли проработал 56 лет. Полететь в космос ему не позволило состояние здоровья, но он испытывал космические изделия: комплекс «взлет-посадка» и средства спасения. Затем совместно с группой инженеров занимался подготовкой специального научного оборудования. Интересуемся, смотрит ли он современные фильмы о космонавтах?

– Я видел современные фильмы. Могу сказать, что они реалистичны и интересны даже для специалистов, которые работали всю жизнь в этой сфере. Это я о «Времени первых» про Леонова. Мне кажется, он очень правильно сориентирует молодежь.

А вот что касается книг, то фантастикой о звездных собратьях такие люди, как правило, увлекались только в школе. Потом жизнь показала, что она может быть гораздо интереснее.

– Тем не менее как авиация из удивительного дела стала обыденностью, так и космонавтика становится обычной работой, – считает Елена Кондакова.

О страхах и поступках

– С каждым полетом ты набираешься опыта. Первый раз летишь с выпученными от удивления глазами и надеждой, что с тобой ничего не случится: ничего не знаешь и ничего не боишься. А уже в следующий начинаешь соображать, какие случаи были, вспоминать, какие аварии произошли. И вот в первый раз не случилось, во второй тоже, третий прошел спокойно, но ведь когда-то везение закончится! С этой точки зрения каждый последующий полет сложнее, – рассказывает Рюмин.

– А как воспринимался незапланированный выход в космос, когда пришлось неожиданно устранять поломку?

– Страха не было точно. Мы понимали, что если мы не сможем отцепить антенну, то станцию придется бросать. Она не сможет жить, а мы знали, что туда должна быть еще как минимум одна экспедиция. Но когда вылезаешь из люка, появляется неприятное чувство: вроде как ты был дома на станции, а тут под ногами «бежит» Земля с большой скоростью, но перестраиваешься и начинаешь работать.

О Госдуме и отрасли

Так сложилось, что Елена из кресла космонавта пересела в другое – кресло депутата Госдумы. Совсем неожиданным стало решение работать в Комитете по бюджету и налогам. Однако оно было единственно правильным.

– Когда она туда попала, мы сразу ей сказали, что нужно идти в этот комитет. Денег на отрасль не было, их надо было выбивать с кровью. А времена были тяжелые. Это как раз период, когда Борис Ельцин сказал: все беды страны от того, что деньги вбухиваются в космос, а на все остальное финансов не хватает. Нам обязательно нужно было иметь своего человека именно в этом комитете. Но это обычная работа и лоббистская деятельность во все времена, – вспоминает Валерий Викторович.

По словам Кондаковой, приходилось трудно, но спасали доброе отношение бывалых думцев и их подсказки. Кровно заинтересован в выбивании денег был и Рюмин, занимавший в то время пост руководителя программ «Мир» – «Шаттл» и «Мир» – «НАСА».

О современности

За 90-е годы, когда отрасли пришлось буквально выживать, из космонавтики ушли талантливые люди. Провалился целый пласт.

– Сейчас возникают ситуации, когда некого назначить руководителем. Новые люди еще не выросли, а старых нет. Однако кадровые проблемы касаются не только руководителей. Не хватает токарей и слесарей на заводах, которые работают на отрасль, – поясняет Рюмин.

Кстати, Валерий Викторович прокомментировал версии, по поводу обнаруженной недавно дыры на МКС:

 – Она появилась на заводе при изготовлении, а проявилась в космосе. Это наверняка производственный дефект. Чтобы космонавты сверлили специально? Это полная чушь. Про моральную неустойчивость – это вообще глупость и болтовня! Инструменты там, конечно, есть, но кто и зачем будет сверлить изнутри? Это как наступать самому себе на ногу.

Об ожидании на Земле

Как известно, ждать и догонять сложнее всего. Эта задача выпала на долю Леонида Селиванова:

– Часть нашего оборудования шла на станцию грузовыми кораблями, а часть вместе с космонавтами. Первые пуски были очень тревожными. А потом, когда освоился в работе основательно, привык. Я хорошо знал космонавтов. Готовились вместе, и, естественно, я встречал их. Когда Валерий Викторович полетел на шаттле, мы ждали его возвращения здесь, на Земле, с Еленой Владимировной. И вот приземляется, не успел я три раза щелкнуть фотоаппаратом – шаттл сел. Звонит Рюмин: «Все нормально, езжай в гостиницу, жарь картошку!»