— Статистика детских побегов из дома, а летом — из лагерей отдыха бьет все рекорды: счет идет на сотни. Можно говорить о подростковых бунтах, о сложном возрасте. Профессиональные психологи считают, что вина в первую очередь лежит на взрослых, которые не хотят слышать детей и не учатся их слушать. На детский бунт реакция папы или мамы — «закрутить гайки», что в корне неверно: эффект действия будет равен силе противодействия.

Побег ребенка из семьи, из дома, из лагеря — тревожный звоночек для всех: родителей, детей, педагогов. В причинах надо разбираться, так как они индивидуальны, но фундаментально я бы разделила их на два вида: внутренние и внешние.

Внутренние причины — это гормональный всплеск. 14-17 лет — это возраст, когда в крови бушуют гормоны. Все происходящее вокруг воспринимается в другом свете, чаще всего через призму протеста. Отсюда — подростковый бунт. В этом возрасте дети бунтуют против родительских норм, норм социума. Они бунтуют для того, чтобы сепарироваться от родителей, их опеки, доказать, что я — самостоятелен, выставить свои рамки, нормы жизни и попробовать их на практике. До 14 лет подростки живут головами родителей и других взрослых, исполняя их желания. Приходит время стать хозяином своих желаний, поступков, жизни. Такие этапы развития есть у всех животных, люди не являются исключением.

В случае с социумом во время адаптации в новой среде, к примеру в среде таких же подростков в лагере отдыха, речь может идти о том, что ребенок не смог адаптироваться к ситуации. Я не говорю о том, что в лагере ужасные условия, они могут быть идеальны, но здесь вступают в силу другие законы: лидерство, подчинение, установление своих границ в среде равных и т.д. Для многих — скорее, для каждого — это испытание в условиях, далеких от комфортных, домашних. В основе таких ситуаций — дискомфорт, к которому нужно адаптироваться, приспособиться, преодолеть, суметь принять. Не каждому это дано, отсюда — критическая реакция в виде побега.

Внешние причины — это неэффективные, психологически неправильные коммуникации со взрослыми. Зачастую взрослые не умеют коммуницировать с подростками и не хотят этому учиться. Когда у молодого человека начинается подростковый бунт, взрослые «закручивают гайки», загоняют подростков в рамки, которые считают правильными именно они. Ребенка никто не слушает и не слышит. В результате — протест в виде побега.

Вторая внешняя причина — это среда сверстников, которая диктует свои нормы поведения, законы, отношения к родителям, окружающему миру. Часто подростки, когда общаются в своем кругу, заражаются настроениями и эмоциями других. И если в компании в моде бунт, побег как высшая форма проявления бунта, очень часто велик искус самому попытаться достигнуть вершины мастерства, проявить свою браваду, заслужить похвалу в компании, занять свое место в иерархии. Логика понятна: смотрите, я тоже так могу, я свой среди своих, равный среди равных.

Прокуратура Новосибирска проверит оздоровительный лагерь из которого сбежали дети Если возвратиться к ситуации с двумя сбежавшими на минувших выходных подростками в Новосибирской области, то, возможно, они столкнулись с диссонансом жизни дома и в лагере. Привычные вещи остались там, в уютной квартире. В лагере нужно доказать, что ты чего-то можешь, для этого надо приложить серьезные усилия. Колоссальная разница, которую они увидели между домом и лагерем испытаний, не позволила им остаться. В результате — побег. Как форма привлечь внимание не карательного, а поддерживающего и понимающего взрослого. К сожалению, большинство взрослых на все подобные акты реагируют установлением еще больших рамок и ограничений.

Я предполагаю, что статистика учитывает далеко не все случаи подобных протестов: латентных ЧП такого рода в разы больше, чем нам говорят психологи, органы внутренних дел. Естественно, большинство побегов заканчиваются возвращением детей в семью. А вот в последнем случае подростки домой пока не вернулись, поэтому прецедент и вышел в публичную плоскость.

По данным ГУ МВД Новосибирской области, в 2022 году самовольные уходы в регионе осуществили 538 подростков, из них 382 — из семьи, 167 — из госучреждений. За 2 месяца 2023 года ушли 108 подростков: 84 — из семьи, 24 — из госучреждений. 50% несовершеннолетних при этом пользовались услугами автотранспорта.

Ранее редакция сообщала о том, что систему видеомониторинга настроят для поиска несовершеннолетних. 

Фото предоставлены Ириной Григорьевой