27.01.2020

Ольга Левина

 Доволенский район

Восемь лет было Льву Ивановичу в 1941 году, когда началась блокада Ленинграда. Фото автора.

Лев Иванович Филиппов из Доволенского района не любит вспоминать о войне. Восьмилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. В памяти – голод, холод, дуранда и дрожжевой суп. Помнит, как провожали отца на фронт, как от голода умерла мама. И признается блокадник, что до сих пор ничего не забывается.

При первых бомбежках Левка, как его называли в детстве, устремлялся на крышу их многоквартирного дома на Васильевском острове, с интересом наблюдал за атакой, а вечером следил за бегом зеленых ракет в небе и лучами прожекторов… Это был 1941 год.

Отца уже в начале войны призвали на фронт. Мама работала на заводе. Левка был под присмотром старшей на три года сестры. С приходом зимы 41-го начались страшный голод и холод. Семья жила в коммуналке. Отапливали комнату печкой. Собирали все, что может гореть – дрова, мебель, книги. Запасов продовольствия не было. Мама кормила детей дурандой (прессованный жмых) и дрожжевым супом, который приносила в бутылках.

«Вкус того супа и сейчас помню. Мутный такой, скудные овощи там плавали.

Еще и шкуры приносила, их варила, как холодец… Мама уходила на смену и нам наказывала – никуда не выходить. Мы слушались. Помню, однажды мама трое суток с работы домой не приходила… Я ее звал, кричал в форточку», – воспоминания Льву Ивановичу всегда даются с трудом, не может спокойно рассказывать о пережитом.