Тепловые электростанции «Иркутскэнерго» готовы участвовать в конкурентном отборе мощности, который государство намерено провести для модернизации действующего оборудования.

Тепловые электростанции «Иркутскэнерго» готовы участвовать в конкурентном отборе мощности, который государство намерено провести для модернизации действующего оборудования.

Независимо от результатов этого отбора компания намерена реализовать ряд других масштабных проектов. В их числе — продолжение строительства магистральной теплосети в Иркутске, которое придаст мощный импульс развитию города на правом берегу реки Ушаковки. Однако и без того компания может похвастать значительными успехами в сфере повышения энергетической эффективности, снижения нагрузки на окружающую среду и внедрения новых технологий. Об этом, подводя итоги уходящего года, изданию «Эксперт-Сибирь» детально рассказал генеральный директор «Иркутск­энерго» Олег Причко.

— Олег Николаевич, как прошел 2018 год для компании?

— По большому счету, он прошел в нормальной рабочей обстановке, ничего экстраординарного не происходило. Хотя стоит отметить то что, осенью наметилась важная позитивная тенденция: период затяжного маловодья заканчивается, в Иркутской энергосистеме налаживается прежний баланс нагрузок на ТЭЦ и ГЭС.

— В конце августа министр энергетики России Александр Новак говорил о масштабном инвестиционном процессе по развитию железнодорожной и энергетической инфраструктуры, на который предусмотрено 1,5 триллиона рублей. В июне Минэнерго обнародовало проект конкурентного отбора мощности по реконструкции тепловых электростанций. Есть ли у «Иркутскэнерго» сформированная программа модернизации генерации?

— Конечно. Замечу, что существующая на федеральном уровне программа подразумевает обновление оборудования по всей стране в течение ряда лет — не одного, не двух и даже не трех. Выбор проектов по реконструкции, техническому перевооружению и модернизации энергоблоков будет происходить по тому же механизму, что и конкурентные отборы мощности. Две биржевые площадки — КОМ и КОМ-модернизация — будут синхронизированы, потому что на время реконструкции мощности будут выведены из работы. Сейчас предприятиями отрасли сформирован перечень проектов, и, когда выйдет соответствующее постановление правительства, все генерирующие компании, включая «Иркутск­энерго», выйдут со своими предложениями на биржу.

— Уже понятны сроки выполнения программы, которую подготовили в компании, и затраты на нее?

— Первый этап модернизации предусматривает завершение проектов к 2022–2024 годам. Объемы работ пока не известны — их определят по итогам отбора проектов. Да, у нас есть определенная программа, которая затрагивает практически все электростанции. На каждой ТЭЦ есть набор оборудования, предложения по которым мы хотим выставить на биржу для конкурентного отбора. Но только по итогам торгов мы получим какой-то предметный перечень. Пока у нас есть подготовленные торговые заявки, но самой процедуры отбора еще не было.

— Если говорить про повседневную работу — что сделано в 2018 году в области повышения энергоэффективности?

— Когда берешься за какое-то серьезное дело, первый шаг, как правило, получается очень большим и заметным. Поскольку повышением энергетической эффективности мы занимаемся давно, то может показаться, что в уходящем году у нас не было каких-то громких достижений. Но главное, чего нам удалось добиться, — это не только зафиксировать ранее достигнутые результаты, но и что-то к ним еще добавить. В частности, мы за год снизим потери в тепловых сетях на 15 тысяч гигакалорий. Это при том, что в прошлом году мы сэкономили 25 тысяч и в позапрошлом — еще 25 тысяч гигакалорий. Сокращая потери, мы экономим воду для подпитки тепловых сетей. Помимо этого, мы оптимизировали количество пусков и остановок котельного оборудования, что позволило значительно сократить расход мазута. А это не только экономика, но и экология. Работа идет постоянно и целенаправленно.

— Можете назвать конкретные проекты в этой области?

— Наиболее масштабный из тех, которые мы реализовали в последнее время, — это передача тепловой нагрузки с ТЭЦ-1, введенной в строй в 1951 году, на более современную и эффективную ТЭЦ-9. Первый этап проекта — передача нагрузки по горячей воде в объеме примерно 450 тысяч гигакалорий в год — уже выполнен и позволяет ежегодно экономить около 10 тысяч тонн условного топлива. В 2018 году начали и успешно выполняем строительные работы по второму этапу — передаче нагрузки по пару и химически очищенной воде. Это позволит вывести из эксплуатации ТЭЦ-1, при этом загрузка ТЭЦ-9 увеличится на 1,3 миллиона гигакалорий в год, а ежегодная экономия угля достигнет 25 тысяч тонн условного топлива. Еще один масштабный проект — это сведение «коротких балансов», которое позволяет оперативно выявлять и устранять непроизводительные потери при передаче и сбыте тепла. Проект 2018 года — оптимизация потребления электроэнергии насосными станциями тепловых сетей. За два месяца отопительного сезона только на Ново-Зиминской ТЭЦ мы сэкономили более 90 тысяч киловатт-часов. Потенциал же существенно больше.

— Работа, которую провели в компании, сказалась на том, что Иркутская область поднялась в рейтинге эффективности систем теплоснабжения регионов России?

— Безусловно, сказалась. По регионам считают суммарные значения. Если суммировать все выработанные гигакалории, то 95 процентов тепловой энергетики региона — это мы. Естественно, достижения «Иркутскэнерго» влияют на результат всей области. Наш вклад заметен.

— Повышение энергетической эффективности означает, в том числе, снижение воздействия на окружающую среду. Какие мероприятия в сфере экологической безопасности компания реализовала в уходящем году и каковы затраты на них?

— В модернизацию и реконструкцию природоохранного оборудования мы инвестировали 170 миллионов рублей. В течение пяти лет компания реализует программы по восполнению водных биологических ресурсов. С 2014 года выпустили в водоемы Иркутской области 1,2 миллиона особей молоди пеляди. Мальков выпускают в Белую, откуда большая их часть уходит в Ангару и Братское водохранилище. В текущем году предприятие, которое специализируется на воспроизводстве ценных пород рыб, подготовило для «Иркутскэнерго» еще 243 тысяч штук подращенной молоди. Если говорить о каких-то глобальных вещах, то мы прорабатываем экологическую стратегию компании до 2035 года. Это основополагающий документ, который в финальном варианте будет предусматривать целый комплекс мероприятий в привязке к периодам реализации с конкретными затратами и источниками финансирования. Прошлый год мы посвятили его разработке, нынешний — доработке, в том числе — подготовке отдельного блока технических мероприятий. Думаю, когда мы примем стратегию, станет абсолютно понятно, куда мы идем, что делаем и каких результатов в каждом периоде на названном горизонте добиваемся. Мы видим усиливающийся тренд, направленный в сторону экологии, и осознаем, что правильно сделали, когда много лет назад начали уделять пристальное внимание этому вопросу.

«Мы сотрудничаем с каждым желающим подключиться к свободным мощностям.

Компания взяла на себя обязательство: со стороны энергетиков не может быть никаких заминок

по части выдачи технических условий, оформления документации, строительства необходимой

для присоединения инфраструктуры».

— Еще один тренд государственного уровня — это цифровизация. Понятно, что производственные процессы практически полностью автоматизированы, но какие еще направления представляются перспективными?

— Действительно, автоматизированные системы управления на электростанциях — вещь не новая. Сегодня мы все больше и больше стараемся минимизировать использование бумажных носителей, переписку на них. Для этого в «Иркутскэнерго» создана корпоративная система управления, в которой информационный обмен происходит в электронном виде. Бумажки становятся редкостью. При этом в отдельных случаях мне лично удобнее работать с бумагой, потому что есть три способа подачи информации — визуальный, аудиальный и тактильный, — так что при рассмотрении каких-то сложных вопросов я беру лист и начинаю рисовать. Но в большинстве случаев мы уходим в «цифру». При этом мы видим, что это не прихоть крупных предприятий, а государственный тренд. Следовательно, надо работать как минимум в одном темпе, одном ритме с государством. Это экономически оправдано: информационный обмен в электронном виде быстрее, обходится дешевле, бумаг меньше, не нужно хранить объемные архивы.

— А как изменилась подготовка специалистов с учетом требований, которые предъявляет цифровая экономика?

— Учитывая, что производство у нас во многом цифровизовано, действующий и будущий персонал мы обучаем на современных приборах и автоматизированных системах управления. В Иркутском энергетическом колледже мы полностью заменили старое аналоговое оборудование, установив стенды и тренажеры, в которых используется техника передовых отечественных и зарубежных компаний. В корпоративном учебно-исследовательском центре в Братском государственном университете, и на базе Иркутского национального исследовательского технического университета студенты проходят обучение, которое предусматривает максимальное использование цифрового оборудования и современных программ управления технологическими процессами. Релейщики, в частности, учатся на аппаратуре и устройствах диагностики релейной защиты и автоматики всех ведущих мировых производителей. Тренажеры оперативных переключений также являются цифровыми, как и стенды по изучению режимов работы электрических машин и энергосистем. Вся учебная литература оцифрована и помещена в электронную библиотеку. Что касается действующего персонала, то во время переподготовки и повышения квалификации работники «Иркутскэнерго» точно так же проходят тренировки на современных устройствах.

— С тенденциями на уровне государства все понятно, есть вопрос по местной специфике. Иркутская область, если не считать ее центра, остается энергоизбыточным регионом, при этом стоимость электричества очень низка. Что компания предпринимает по части привлечения новых крупных промышленных потребителей для загрузки своих генерирующих мощностей?

— Мы, безусловно, с удовольствием сотрудничаем с каждым желающим подключиться к свободным мощностям. Компания взяла на себя обязательство: со стороны энергетиков не может быть никаких заминок по части выдачи технических условий, оформления документации, строительства необходимой для присоединения инфраструктуры. Мы стараемся все сделать в самые короткие сроки и с максимальной эффективностью. Мы поддерживаем все проекты, которые появляются и развиваются на территориях нашего присутствия. Другое дело, что их не так много, как бы нам хотелось, и чего-то масштабного и прорывного мы пока не видим.

— С чем это может быть связано?

— С удаленностью от основных рынков. К сожалению, из Иркутской области до них пять тысяч километров — что на запад, что на восток. Затраты на логистику нивелируют энергетические преимущества региона. Посмотрите на Татарстан или Калужскую область. Там инвесторы есть, хотя энергоресурсы очень дорогие, в разы дороже, чем у нас. Основная причина в том, что эти регионы ближе к основным рынкам сбыта. Однако наличие свободных мощностей позволяет компании более эффективно перераспределять свое производство.

— Например?

— Совместно с мэрией мы прорабатываем проекты строительства трубы в иркутском микрорайоне Зеленый с закрытием мазутной котельной, которая там расположена, и строительства тепловой сети по улице Баррикад с тем, чтобы закольцевать схему теплоснабжения города. Это позволит повысить надежность, существенно снизить выбросы в атмосферу и снизить бюджетные затраты. Что касается улицы Баррикад, то у Водоканала есть аналогичный проект по водопроводу и канализационному коллектору. Если все задуманное будет синхронизировано и реализовано под эгидой администрации Иркутска, вдоль нее можно будет построить до миллиона квадратных метров жилья. Причем это будет самый современный городской проспект.

— К слову о жилье, но не о его строительстве, а об обслуживании: энергетические компании в целом по стране становятся активными участниками рынка услуг ЖКХ, в том числе переходя на прямые расчеты с потребителями. Насколько подобная мера делает прозрачным этот рынок?

— Я бы сказал, что есть два критерия прозрачности в жилищно-коммунальном хозяйстве. Первый — все одновременно должны видеть оказанные услуги. Второе — платежи от потребителя услуг в адрес их поставщиков должны проходить абсолютно прозрачно, не прилипая к чьим-то рукам по пути. Сама идея прямых договоров заключается в том, чтобы устранить посредников. Расчеты за электроэнергию по ним были регламентированы в 2006 году, развивать этот механизм на территории региона «Иркутскэнерго» начало в 2009 году. Пилотными городами стали Ангарск, Братск, Саянск и Черемхово. Практика, накопленная за девять лет, показала, что уровень собираемости платежей за электричество в них повысился до 97-99 процентов, временами достигая 100 процентов. Законодательство при этом изменилось, и с 2015 года ресурсоснабжающие организации получили право включать в договоры с управляющими компаниями и товариществами собственников жилья пункт об отказе от их исполнения при наличии задолженности. Мы всегда такой возможностью пользовались. Благодаря этому смогли отказаться от договоров с управляющими компаниями Железногорска-Илимского, Усолья-Сибирского и Шелехова, а также с некоторыми УК в Иркутске. Как следствие, платежная дисциплина выросла, и сегодня Иркутская область по этому показателю стала одним из лидеров в России. Одну из положительных сторон мы видим в том, что с рынка уходят управляющие компании, которые ставили своей целью не качественное обслуживание жилых домов, а получение прибыли с оборота средств за коммунальные услуги. Кроме того, удалось свести на нет опасность банкротства управляющих компаний из-за накопленных долгов и повысить качество обслуживания многоквартирных домов, ведь ресурсоснабжающие организации — это крупные предприятия, у которых больше возможностей совершенствовать систему предоставления и учета коммунальных услуг.

— Сегодня много говорят о распределенной энергетике как одном из перспективных направлений развития отрасли. Насколько, на ваш взгляд, такая точка зрения справедлива и насколько эта сфера интересна «Иркутскэнерго»?

— Нужно четко понимать, о чем мы говорим: о производстве тепла или генерации электричества. Если мы говорим о теплоснабжении, то оно бывает либо централизованное, либо локальное. Там, где экономически нецелесообразно тянуть магистраль, которая даст большие затраты как при ее строительстве, так и при последующем обслуживании, проще поставить небольшую котельную с локальной теплосетью. Это справедливо, скажем, для небольших таежных поселков, где перерабатывают лес и где есть отходы от такого производства. То же самое в электроэнергетике: в принципе, можно притащить в какую-нибудь отдаленную деревню ЛЭП-500. Технологически это возможно, вопрос только в том, что цена конечного продукта будет крайне высока. Поэтому выбор в пользу распределенной или возобновляемой энергетики, большой генерации всегда должен производиться на основе экономического анализа. Где-то, как в уже упомянутом Зеленом, выгодно протянуть трубу от ТЭЦ и закрыть существующую котельную, где-то дешевле построить теплоисточник на местном виде топлива, которое не нужно возить издалека. Везде на первом месте в принятии решения должна быть экономика, экономическая целесообразность.