Как поменялась система здравоохранения Новосибирской области в связи с эпидемией коронавируса? Почему «скорая» запаздывает на вызовы по ковиду? Какие препараты применяют для лечения больных, и когда же всё это уже закончится? На эти и другие вопросы «Континента Сибирь» ответили министр здравоохранения Новосибирской области КОНСТАНТИН ХАЛЬЗОВ и главный инфекционист региона ЛАРИСА ПОЗДНЯКОВА.
— Константин Васильевич, принимая на себя руководство региональным минздравом, вы вряд ли предполагали, что придется столкнуться с такими вызовами, как сейчас. Если бы перемотать время назад, согласились бы вы принять это назначение и эту ответственность?
К.Х. — Конечно, никто не предполагал, что нам придется встретить такой вызов, как новая коронавирусная инфекция. Не думали об этом ни в России, ни в мире. Поэтому сегодня впечатляет уровень мобилизации всех ресурсов – не только здравоохранения, но и промышленных, людских. Сложно ли работать в этих реалиях? Да. Живу ли я на работе? Да. При этом я не сомневаюсь, что правильно поступил, приняв назначение. Считаю, что все это реально пережить, выстроить и организовать, получив результат, к которому мы все стремимся.
— Что сейчас вызывает наибольшие трудности в работе?
К.Х. — Самое сложное, наверное, это мультизадачность, которая появляется ежедневно в виде огромного количество вопросов, требующих немедленного решения. Наверное, впервые в жизни я могу сказать, что мы живем с исполнением «вчера». И это не ради «красного словца». Знали бы, с чем столкнемся – приняли бы меры вчера, чтобы сегодня избежать последствий.
Стоит ли опасаться роста заболеваемости коронавирусом в Новосибирской области, и когда появится вакцина?
— Все-таки этот кризис рано или поздно закончится. По вашей оценке, с какими выводами, новыми организационно-управленческими решениями и технологиями выйдет из него региональная система здравоохранения?
К.Х. — В первую очередь нам нужна новая, абсолютно современная инфекционная больница. Наверное, сегодня многое бы решалось более эффективно, если мы имели бы полноценное учреждение этого профиля. Да, у нас прекрасный врачебный коллектив, есть все необходимое оборудование в инфекционной больнице. Но с точки зрения планировки здания, обеспечения кислородными точками учреждение отстает от современных требований. Необходимо здание блочного типа с возможностью изоляции и боксированными переходами. Создать все это у нас просто не было времени – больница сразу начала принимать пациентов с COVID-19. Понятно, что невозможно было и думать о ремонтных работах – ни одна строительная организация на такое не пойдет.
— Когда в Новосибирске планируется создать учреждение, отвечающее всем современным требованиям?
К.Х. — Мы не ждем окончания эпидемии, и уже сегодня ищем проектную организацию, которая бы нам предоставила коммерческое предложение для создания проекта инфекционной больницы. Нужно понять, сколько это будет стоить, чтобы запланировать необходимую сумму в региональном бюджете или обратиться к федерации за финансированием. Мы не можем откладывать это, не можем останавливаться ни на день, ни на минуту.
— Лариса Леонидовна, за то время, что новосибирские врачи ведут работу с больными COVID-19, удалось ли добиться прогресса в методах лечения? Как изменились подходы к лечению?
Л.П. — Так как это новая инфекция в мире, безусловно, опыт приобретается в процессе лечения пациентов. Да, мы уже имели какие-то методические рекомендации, наработки из Китая и других стран, столкнувшихся с проблемой раньше нас. Но еще важнее личная практика работы с пациентами. Она показала, что эта инфекция кардинально отличается от других респираторных тяжелых инфекций и имеет свои особенности проявления. Нам уже понятно, как развивается болезнь, какие неожиданности можно ожидать на протяжении первых недель заболевания. Но инфекция непростая. Вопросов еще много. Например, пока невозможно оценить, как быстро вырабатываются антитела на новый тип коронавируса.
— Каким образом налажен контакт местного врачебного сообщества с федеральным? Ведется ли обмен опытом, консультации?
Л.П. — При минздраве Новосибирской области работает большая профессиональная команда, в которую вошли пульмонологи, инфекционисты, реаниматологи, эпидемиологи. Команда отрабатывает рекомендации минздрава РФ, анализирует собственный опыт, консультирует специалистов инфекционных госпиталей, которые мы развернули на территории города и районов области. Все тяжелые пациенты ставятся на контроль в консультативный московский федеральный центр. И надо сказать, что со стороны центра нет нареканий по ведению пациентов нашими врачами. У нас отработаны все терапевтические протоколы, постоянно обновляются методики – по препаратам, обследованию, ведению пациентов.
— Какой препарат для лечения от COVID-19 наиболее эффективен по наблюдениям новосибирских медиков?
Л.П. — Учитывая сложный геном вируса, на сегодня нет 100% эффективной терапии заболевания, которая была бы подтверждена клиническими испытаниями. Все препараты отрабатываются на практике. Но мы видим, что разнообразные группы препаратов помогают пациентам поправиться. Это и препараты, действующие на РНК респираторных вирусов, и препараты, разрушающие РНК вирусов вообще — например, которые участвуют в лечение ВИЧ-инфекции, вирусного гепатита С. Также очень эффективными, как показал опыт, могут быть препараты для лечения ревматологических заболеваний, подавляющие воспалительные процессы. Кроме того, вирус работает в условиях вторичной бактериальной инфекции. Поэтому наряду с большим комплексом противовирусных, противовоспалительных препаратов применяется широкий спектр антибиотиков.
Где в Новосибирске сдать анализ на COVID-19?
— На фармацевтическом рынке сегодня активно продвигают препарат против тромбов «Тромбовазим». Согласны ли специалисты минздрава, что он способен значительно уменьшить опасные осложнения COVID-19?
Л.П. — Мы действительно видим будущее у этого препарата. По наблюдениям, при заболевании коронавирусной инфекцией развивается интенсивное внутрисосудистое свертывание крови, появляются тромбозы, нарушается проницаемость и целостность сосудистой стенки, в различных органах и системах организма идет образование микротромбов. Поэтому коагулянты — препараты, которые имеют разжижающее свойство — дают эффект. В клинике экстренных состояний врачи используют коагулянты, которые вводятся подкожно. Что касается препаратов в таблетках, то возможно их будут применять для лечения пациентов с легкими формами заболеваний.
— Как обстоит дело с поставкой медикаментов в Новосибирскую область? Нет ли дефицита лекарств в больницах?
Л.П. — В области министерством организован закуп препаратов через ГКУ НСО «Новосибоблфарм». Поставки идут регулярно. Кроме того, лечебные учреждения закупают медикаменты за свой счет. Поэтому особого дефицита мы не испытываем. Проблем для лечения больных препаратами нет.
— Константин Васильевич, насколько сейчас в области решена проблема с диагностикой заболевания? Например, сейчас уже не так тотально тестируют приезжих из других стран. Почему?
К.Х. — Мы постоянно мониторим меняющуюся эпидемиологическую картину. Вначале, допустим, смотрели за теми и обязательно тестировали тех, кто приезжает из-за рубежа, затем стали заниматься теми, кто приезжает из Москвы и Санкт-Петербурга. Затем обратили внимание на всех пациентов с ОРВИ – стали их оставлять дома, чтобы минимизировать контакты. Была ситуация с приезжими из Якутии, где произошла вспышка заболевания. И в зависимости от обстоятельств принимаются решения о массовом тестировании. Но есть приказ главного санитарного врача РФ №9, где очень четко прописаны те категории, которые мы обязаны тестировать. В первую очередь, это медицинские работники, которые оказывают помощь пациентам с коронавирусом, лица с внебольничными пневмониями и люди старше 65 лет с признаками ОРВИ. И мы это неукоснительно соблюдаем. При этом дополнительно вводим или убираем новые группы исследуемых. Максимальное ежедневное количество тестов в регионе составляет 3100.
— Есть мнение, что рекомендации сидеть дома и вызывать «скорую» при первых признаках ОРВИ вызвали коллапс работы службы неотложной медицинской помощи. Людям приходится подолгу ждать приезда бригады. Согласны ли вы с тем, что система скорой помощи не справляется с ситуацией?
К.Х. — У нас сегодня есть четкое разграничение – инфекционные бригады, которые работают с вызовами по коронавирусу, и остальные бригады, которые занимаются оказанием скорой помощи всем жителям. Поэтому могу заверить, что к пациентам с ДТП, с инфарктами, инсультами и другими острыми состояниями в плане приезда у нас ничего не поменялось, мы держим контрольную точку – 20 минут ожидания. При подозрении на коронавирусную инфекцию необходима транспортировка в базовые по инфекции, а не ближайшие стационары, как раньше. Ведь доставка в другие больницы может подвергнуть риску здоровье пациентов по другим профилям. К тому же бригада прежде, чем выехать к новому пациенту с подозрением на COVID-19, обязательно должна сменить одежду, успеть продезинфицировать машину. Поэтому мы ожидаем, что люди будут относиться с пониманием к возможным задержкам. Никто не останется без медицинской помощи.
Знали бы, с чем столкнемся – приняли бы меры вчера, чтобы сегодня избежать последствий
— Как решается проблема недостатка медперсонала и врачей для лечения пациентов с COVID-19?
К.Х. — В силу того, что в Новосибирске одна инфекционная больница, все специалисты всегда были сконцентрированы там. В дополнительно развернутых сегодня госпиталях возникла потребность в инфекционистах, пульмонологах и реаниматологах. Понятно, что сразу столько врачей нам негде взять, поэтому правительство и минздрав России пошли на беспрецедентные меры. Сегодня любой врач может пройти 36-часовые курсы и получить допуск к оказанию медпомощи ковидным больным. Также мы постарались сделать так, чтобы кроме помощников из других специальностей у нас в каждом госпитале постоянно находились врачи из инфекционной больницы, либо приезжали туда раз в день для консультаций. Несмотря на ряд трудностей в первые дни такой организации, сейчас уже сложилось понимание, как работать с пациентами, как проводить маршрутизацию и куда транспортировать пациентов. Конечно, было бы проще закрыть все стационары, сделать их ковидными – тогда бы не было очередей. Но это вызвало бы коллапс в оказании других видов медпомощи. А этого мы позволить себе не можем.
— Некоторые больницы, в частности клиника РЖД, прекратили из-за карантина прием плановых пациентов. Насколько это серьезно для системы здравоохранения региона?
К.Х. — Да, учреждение приняло такое решение, но по договоренности с минздравом, в дорожной больнице продолжает работу региональный сосудистый центр, сохранилось и оказание экстренной помощи. Также и областная больница сократила до минимума оказание плановой помощи, и все потоки экстренных больных с больницы №11 перешли туда. В больнице №12 создан ковидный центр, который перераспределяет потоки больных по учреждениям. Словом, нам пришлось экстренно реагировать и перестраивать всю систему оказания медицинской помощи.
— В этих условиях продолжают поступать жалобы от пациентов. Удается ли принимать по ним меры?
К.Х. — Да, к нам много поступает самых разных запросов от жителей. Моя позиция – в любом запросе видеть отправную точку для изменения ситуации в положительную сторону. Поэтому могу вам честно сказать – мы отрабатываем каждое сообщение в наш адрес. Очень много благодаря этому меняем в организации помощи, маршрутизации больных. Наше министерство и главные специалисты открыты для общения. И все мы надеемся, что будет однозначно лучше, и здравоохранение наше будет лучше.
— Новосибирская область получает крупные федеральные транши на покупку средств индивидуальной защиты врачей. Тем не менее, врачи заболевают. Были жалобы и на недостаток защитных костюмов. Прокомментируйте ситуацию.
К.Х. — На сегодня мы получили два больших транша на обеспечение больниц медоборудованием. В том числе эти деньги идут и на закупку средств защиты – костюмов. По каждому случаю недостатка защитных средств проводятся расследования. При этом с первого дня работы все сотрудники учреждений были обеспечены всем необходимым: в ковидных госпиталях это костюмы более высокого класса инфекционной защиты, в других медучреждениях – несколько иные.
— Лариса Леонидовна, а каково ваше мнение по этому вопросу?
Л.П. — По средствам защиты у нас стабильная обстановка с самого начала. Учреждения, в том числе больница №11, на высоком уровне обеспечены средствами защиты. Здесь другой вопрос. Известно, что коронавирусная инфекция имеет воздушно-капельный способ передачи. При нем очень сложно сказать, где человек заразился. Медработники также, как и все, ходят по улицам, магазинам, ездят в транспорте. Поэтому мы не можем однозначно утверждать, что заразились они именно на работе.
— Константин Васильевич, все еще поступают жалобы от медработников, не получивших положенные им выплаты за работу с больными COVID-19. С чем это связано и какие меры принимаются?
К.Х. — Сегодня мы призываем руководителей медицинских учреждений максимально уделить внимание тому, чтобы те сотрудники, которые работают с ковидными больными или пациентами группы риска, были обеспечены выплатами на 100%. Все нужные средства для выплат выделены из бюджета РФ и находятся в Новосибирской области на счетах федерального казначейства. И по всем документам, которые нам подавали главные врачи медучреждений, выплаты произведены. Если кто-то не получил средств, это должно быть задокументировано для подачи жалобы.
ИЦК: Сибирь еще не вышла на плато с точки зрения заболеваемости коронавирусом
— Известно, что большую роль в диагностики пневмоний, вызванных SARS-CoV-2, играют компьютерные томографы. Насколько больницы региона обеспечены компьютерными томографами для диагностики больных?
К.Х. — Как говорят, нам повезло. В прошлом году мы в рамках нацпроекта по другим направлениям поставили КТ в больницы №11, №25, больницу скорой медицинской помощи №2, где сейчас принимают пациентов с коронавирусом. В стационарах города нет недостатка в компьютерных томографах. Есть нехватка КТ в районах области. Сложности и с возможностями амбулаторного получения этой помощи. Но тут нам в помощь — частные организации.
— Есть мнение, что заболеваемость в регионе COVID-19 занижена. Как вы относитесь к таким оценкам?
К.Х. — Категорически не согласен. Для нас крайне важно сохранить организацию медицинской помощи. Мы не можем себе позволить не ставить диагнозы или их утаивать, переводить пациентов в другие стационары на долечивание, ставя под угрозу соседей по палате или медперсонал. Могу заверить, сегодня к этому отношение очень серьезное и те цифры, которые мы показываем и по заболевшим, и по умершим абсолютно реальные.
— В научной среде сегодня делают большие ставки на тестирование на антитела к коронавирусу. Насколько, на ваш взгляд, полученные данные будут иметь ценность для специалистов?
К.Х. — Начало тестирования на антитела к коронавирусу для нас — важный шаг. Благодаря ему, будут выявлять людей, не считавших себя переболевшими COVID-19. В дальнейшей мы сможет обратиться к ним с просьбой стать донорами плазмы, которая потом может пойти для лечения больных коронавирусом в стационарах.
— Стоит ли ожидать скорого внедрения такого лечения?
К.Х. — Сейчас этот вопрос находится на уровне клинических исследований. Но на данном этапе вполне реально заготовить плазму от здоровых людей, у которых есть антитела. Поэтому чем масштабнее начнем тестировать на антитела – в том числе частными лабораториями, тем больше выявим носителей иммунитета против SARS-CoV-2.
— Лариса Леонидовна, каковы ваши прогнозы по развитию инфекции в популяции? Стоит ли ждать новых вспышек заболевания в дальнейшем?
Л.П. — Понятно, что вирус никуда не уйдет, он встроится в систему циркуляции инфекций. Будет примерно то, что мы уже видели с вспышками H1N1 в 2009 и в 2012 годах. Другой вопрос, как будет формироваться иммунизация населения – естественным путем в связи с тем, что много людей переболеют, или искусственным – за счет вакцинирования. Федерация обещает, что вакцина появится уже к осени. Насколько она будет эффективна, мы пока не знаем.
— Как вы относитесь к тому, что некоторые пострадавшие или просто уставшие от карантина начинают винить во всем врачей? Насколько обоснованы такие претензии, на ваш взгляд?
Л.П. — Считаю, что врачей нужно уважать, тогда и нация будет здорова. Эти люди работают в тяжелых моральных условиях. Во всем мире они герои, а у нас… Приведу в пример свой стационар. Лежат там, допустим, в реанимации 17 человек, и всех сняли с ИВЛ. Как же этому радуются врачи! Они живут этим. Поэтому меня возмущает, когда пациенты пишут жалобы из-за вывалившейся в палате розетки. Или обращаются с просьбой выделить им отдельный бокс. Хочется рассказать этим людям, как в Европе больных на стадионе укладывали.
— Но разве состоятельный человек не может претендовать на лучшие условия, за которые готов заплатить учреждению?
Л.П. — Нет, у нас же больница, а не 5-звездочный отель! Когда человек болен, ему, по большому счету, все равно, в каких стенах он лежит. Главное – чтобы его лечили профессиональные врачи и было медикаментозное обеспечение. Это уже поправившись, он может сфотографировать облупившийся потолок и написать жалобу. А вот сказать «спасибо» вылечившим его врачам иногда, к сожалению, забывает.
Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через наши группы в Facebook и ВКонтакте
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Лишь 12% вакансий предлагают оплату труда выше среднего. Фото Алексея Танюшина.
Засуха придет в Новосибирскую область летом 2020, считают синоптики. Фото с сайта pixabayюcom
Жимолость нежная и сочная, но сок ее плохо отстирывается от одежды. Фото автора
Деревья массово падали во время урагана, погиб один человек. Фото Алексея Танюшина
Врачи рекомендуют воздержаться от ношения часов и колец на время эпидемии коронавируса. Фото паблика «Мода Новосибирского метро»
Если пациенты отказываются от сотрудничества с врачами через приложение 122, то они будут госпитализированы в медучреждения. Фото Алексея Танюшина.
У погибшей были сопутствующие патологии. Фото Алексея Танюшина.
Руководство «Единой России» готово поменять своих депутатов на территории — так оно рассчитывает снизить риск потерять своего представителя в ЗС. Сергею Титкову всегда победа на выборах давалась нелегко. В 2015 году его основной конкурент, выдвиженец КПРФ Евгений Гутов отстал от него в общем подсчете на 1500 голосов (9452 у Титкова, 7842 у Гутова). В Барабинском районе Титков (5455 голосов) и вовсе проиграл Гутову (5921 голосов). Сергей Титков прошел в Заксобрание благодаря Здвинскому району. Гутов смог стать его коллегой — он взял «списочный» мандат коммунистов. Лидером территориального списка КПРФ была депутат Госдумы Вера Ганзя. Она внесла вклад в результаты выборов, поддерживала своего соратника и коллегу по педагогической профессии.
