Жители Берёзовки, что в Первомайском районе, стали заложниками тихого сельского пенсионера и его более чем странного хобби: он коллекционирует мусор с местной свалки и собак.
«Вот так, поверху»
Если честно, в рассказ Екатерины Воробьёвой, позвонившей от имени односельчан в редакцию «АП», поверилось не сразу. Из-за мусора дома не видно? Большущие голодные псы по ночам рыскают по округе? Надо же такое придумать! Ведь есть же власть, депутаты, социальные службы, полиция в конце концов…
И вот мы на месте. Дом – на два хозяина. Двор пенсионера Петра Каменева (имя изменено), как коробочка, плотно, под самую крышу, набит «благоухающим» хламом. Старые оконные рамы, ржавые трубы, обрывки ветхой одежды, гнилые овощи – представлена практически вся коллекция того, что люди выбрасывают на свалку… Места внутри уже не хватает, и все это «добро» грозит вот-вот раздавить хлипкий забор. Не то что войти – подойти трудно. Как же сам пожилой хозяин сюда пробирается? «А вот так, поверху», – подсказывают люди. Узнав, что приезжает «АП», они стихийно собрали сход сельских жителей.
Восхождение удалось нашему фотокору с трудом. Мое же завершилось, едва начавшись, когда под ноги бросилась огромная крыса. Сверху на старания чужаков наблюдали три пары настороженных собачьих глаз. Сколько собак живет в доме, соседи не знают, но прикидывают, что не меньше пятнадцати.
Семья Татьяны Ручьёвой еще недавно занимала вторую, родительскую, половину дома. Теперь она пустует.
– Свекор, пока жив был, мог с соседом сладить, и все было терпимо. Как отца похоронили, совсем плохо стало. Вой и лай по ночам, вонь невыносимая, крысы. Мы не выдержали. Ушли в дом напротив, через дорогу, – рассказывает женщина свою невеселую историю.
«Увлечение»
Недавно собаки Петра загрызли нескольких кур-несушек, принадлежавших Ручьёвым. Те вынуждены были судиться с беспокойным соседом. Видимо, это был не последний суд: еще одна соседка Каменева, Екатерина Воробьёва (она живет на улице Озёрной, за его огородом), сообщила, что псы Каменева загрызли кроликов в ее усадьбе. Вот история с ее слов:
– Начиналось «увлечение» Петра вполне безобидно. Он завел кошек, которые быстро расплодились. Нас это особо не беспокоило, даже нравилось, что исчезли мыши, грызущие огородные растения и плодовые деревья. Потом кошки пропали. Думаю, их собаки съели, они же голодные. А в конце сентября у нас кошмар случился. Ночью я проснулась от жуткого крика. Сначала подумала, что кошки орут. Вышла с фонарем на улицу – темно, дождь. Заметила три огромные собачьи тени у сарая, где мы животных держали. Испугалась, вернулась в дом. Утром, когда рассвело, не сразу поняла, что за меховые шкурки на земле лежат. Пригляделась – бездыханные кролики. Поняла тогда, что кричали совсем не кошки. Мы тоже собираемся обратиться в суд с этим нашим «собачьим» делом. Страшно с таким соседом, – призналась Екатерина Даниловна.
Каменев живет замкнуто. Да только «никуда на деревне не спрячешься». Вот что мы узнали от односельчан. В его доме нет пола, печки, воды и света. Утром он уходит на свалку, вечером возвращается, груженный добычей, да еще и очередного пса может с собой привести. В магазине покупает по нескольку буханок хлеба и кости, этим кормит лохматых. Еще одна характеризующая его история, от которой кровь в жилах стынет. Десять лет назад в Первомайской ЦРБ умерла его мама. Пётр выкрал тело, на велосипеде привез домой и долго не запускал никого из сельчан, натравливая на них собак. Чтобы проникнуть внутрь и проститься с Марией Александровной по-человечески, пришлось вызывать силовиков. Покойная лежала в туго затянутом веревками черном полиэтилене. Хоронили женщину, всю жизнь отработавшую в селе, за счет сельсовета.
Штрафы не работают
Жалуются сельчане регулярно – в полицию, пожарную службу, к депутатам, в Минприроды, в сельсовет и район. Вот и на днях в сельсовете прошла очередная административная комиссия, на Петра Васильевича, у которого пенсия 8 тысяч рублей, составили еще один протокол. Но глава сельсовета Альбина Агальцова не верит, что административные меры помогут сельчанам глобально:
– По закону влиять на человека штрафами мы можем только до калитки, если захламлена прилегающая территория. Все, что за ней, – частное владение, а хозяин – барин, даже если там рассадник заразы, – разводит руками Альбина Петровна.
Есть ведь еще и опасность пожара. Не дай бог, искра в сухую погоду упадет в накопленный годами горючий хлам. Полыхнут и дом Каменева, и соседние. Старший дознаватель территориального отдела надзорной деятельности и профилактической работы № 8 ГУ МЧС России по Алтайскому краю Вадим Акимов старается достучаться до пожилого человека, объяснить, почему все нужно немедленно убрать, но и он подтверждает:
– Административная практика – единственный наш рычаг воздействия. Меж тем граждане, в том числе и пострадавшие, могут обращаться в суд.
Почему не судится сельсовет? Это, видимо, застарелый спор жителей с местной властью. «Нет предмета иска, мы не можем превысить свои полномочия», – в который раз объясняют землякам Альбина Агальцова и Ольга Попова, старший специалист Берёзовского сельсовета по земельным и имущественным отношениям.
Долго и громко люди выкрикивают Петра. Парламентером засылают местного депутата Анатолия Шатских. Герой дня наконец-то появляется на верхушке зловонных круч. Завидев, сколько людей собралось ради его персоны, церемонно, работая на публику, заявляет: «Ну… мне надо ванну принять, переодеться».
Заложники
«Все наденьте маски, дистанцию держать! У меня все чисто, а вы можете заразить… Все врут, что на улице не распространяется…» – это первое, что заявил пенсионер Каменев, явившись перед народом.
От человека немощного, который не в состоянии решать свои проблемы, сразу веет неприкаянностью. И дело даже не в рваной одежке, давно тоскующей по стиральной машине, и не в дурном запахе от немытого тела, сквозящем даже сквозь толстую куртку. Потерянные глаза, беспомощная жестикуляция и попытки оправдаться перед людьми, оборачиваю-
щиеся откровенным враньем…
– Пётр Васильевич, вы знаете, что голодные собаки опасны для людей?– Они не голодают, я их хорошо кормлю (во время разговора два большущих пса с торчащими ребрами и свалявшейся шерстью зорко наблюдают за происходящим «с частной территории». – Прим. авт.).
– Откуда у вас столько псов?
– Со свалки привожу.
– Зачем?
– Чтобы они там с голоду не умерли.
– Почему порядок не наводите на своей территории?
– Летом времени не хватило. Дрова заготавливал.
– У вас же даже печки нет. А почему сейчас не убираете?
– Два дня дожди шли, не успел…
– Но уже октябрь кончился!
– Уберу, уберу обязательно.
– И вот эту кучу тоже, у забора, не разводите грязь, здесь же люди ходят.
– Это не куча, это я картошки припас на зиму, – горделиво парирует наш визави, заботливо прикрыв холмик черных гнилых клубней у забора, безнадежно побитых заморозками.
Когда-то он был отличным киномехаником в Берёзовском доме культуры. Там же контролером-билетером работала и его мама. Давно, когда еще была жива. Когда еще был в Берёзовке хороший Дом культуры. В прошлой жизни. Сейчас у Петра Васильевича никого и ничего не осталось. Кроме вот этих куч мусора, собак и соседей, которые иногда приходят, чтобы в очередной раз поругаться. В другом городе живет его брат, но сколько березовцы ни просили мужчину принять участие в судьбе родного человека – без толку. Говорит, что знать не хочет ничего про Петра.
Меж тем пенсионеру явно нужна помощь, социальная, медицинская, которую сам он добровольно принимать отказывается. Вся проблема, думаю, в этом. Никого нельзя сделать счастливым насильно. И закон не на стороне жителей Берёзовки.
Мы уезжали, не зная, чем закончится эта более чем странная история. И, по сути, оставляли в заложниках людей, которые каж-
дую ночь просыпаются в ужасе от собачьего воя и лая. Поди узнай, бездомные ли это стаи, которых тоже полно в округе, творят беспредел или вышли на охоту озверевшие от голода псы пенсионера Каменева… А если объектом этой охоты станут не куры с кроликами, а человек? Если произойдет трагедия, очевидно, и рычаги воздействия на пенсионера найдутся.
Фото: Yandex Карты 