С 27 июня по 3 июля на Алтае прошел Всероссийский крестный ход к чудотворной Казанской-Коробейниковской иконе Божией Матери. Паломники прошли более 200 километров из Барнаула в село Коробейниково, где и находится православная святыня.
Любимый батюшка
Я, как корреспондент «Алтайской правды», не в первый раз разделяю с крестоходцами трудности семидневного пути и поэтому знаю особенности этого события в деталях.
Верующие воспринимают крестный ход в Коробейниково наравне с одним из главных христианских праздников, каким является Пасха. Не зря селяне, встречающие крестоходцев на пути к святыне, приветствуют их словами: «Христос Воскресе!» А те дружным хором отвечают: «Воистину Воскресе!»
Чтобы подпитать свои силы в дороге, верующие часто подходят к батюшкам за благословением.
Для невоцерковленных людей, тех, кто еще только стоит на пороге веры, трудно на это решиться, а тем более уж напроситься к духовной особе на беседу. Только
в самом конце пути я осмелилась подойти к батюшке Петру из черемновского прихода. Очень уж глаза у него были добрые, да и рядом с ним время от времени хлопотал на походной кухне, заваривая особый травяной чай, мой знакомый, бывший редактор газеты «За науку», а ныне главред епархиального журнала и фотокор Владимир Клименко.
Батюшка после утренней молитвы о чем-то говорил с Владимиром и другими своими знакомыми, собравшимися на завтрак вокруг костра.
– Отец Пётр, можно вам несколько вопросов задать о смысле крестного хода? – робко спросила я.
– Можно. Приходи.
Через пять минут я уже сидела с диктофоном подле него и, затаив дыхание, слушала отца Петра, настоятеля Богоявленской церкви в селе Черёмном. Остальные его знакомцы притихли и стали наблюдать за нашей беседой.
– Больше десятка крестных ходов на моем счету. Правда, я в основном на машине еду, левая нога болит с тех пор, как стал священником. Раньше старался идти, превозмогая боль, сильно раздражался после этого. А потом понял, что Господь ждет от нас не этого, а милости к другим людям. Поэтому сейчас для меня важно хоть полкилометра со всеми пройти. Хочется прикоснуться к благодати, которую получают крестоходцы во время пути, хоть с краешка погреться. А в основном болящих подвожу, воду доставляю, выбираю место для стоянок.
Самый сложный день крестного хода для батюшки Петра – последний, потому что приходится мысленно прощаться с праздником, с божьим чудом.
– В этот день я стараюсь меньше строжиться. Думаю, пусть все отдохнут немного. У коробейниковского храма, когда принимаю исповедь, сижу на табуретке. Многие думают, что я так отдыхаю. На самом деле мне трудно стоять. Однажды в Коробейниково ко мне подошел парень, он весь крестный ход прошел на костылях, отстоял большую очередь на исповедь, отказался, чтобы его вперед пропустили. Подходит ко мне и бухается на колени. Я его поднимаю, говорю: «Больно же!» А он мне: «Вам тоже, батюшка, больно? Я согрешил и тут же сломал ногу. И понял, что меня Бог не забыл. Я дал Ему обещание дойти на костылях до Коробейниково». Для меня этот парень – пример самоотверженного служения Господу.
– Батюшка Пётр, а что значит для вас крестный ход?
– Есть такой фильм, в котором старушка-мать выглядывает в окно – ждет возвращения сына. Для меня крестный ход в Коробейниково – встреча с любимой мамой. Матерь Божия выглядывает в окошечко и думает, когда вернется блудный сын. Для меня радость, когда я вижу любимую икону. Меня рукополагали в священники в день Казанской иконы. Сейчас я служу в трех сельских храмах: в Богоявленском, Покрова Божией Матери и иконы Божией Матери «Державная». Это очень красивые иконы. Икона Казанской Божией матери – умилительная. Когда я на нее смотрю, вспоминаю наш крестный ход, – ответил он.
Еще один сложный вопрос в пути для неофита – ежедневная исповедь и причастие. К причастию в пути нужно вычитывать Последование – особые молитвы. Их не так много, но после трудного перехода и это кажется непосильным с непривычки. Еще перед причастием нужно выдержать шесть часов без еды. Многие забывают и нечаянно что-нибудь проглатывают, тогда таинство переносится на следующий день. Но самое страшное – не техническая сторона, а моральная подготовка к исповеди перед причастием. Нужно честно признаться во всем, что ты успел натворить за время между последней и предстоящей исповедью. Иногда произнести все это вслух бывает непросто, стыдно, ждешь исповеди как операции на сердце. Я спросила у отца Петра, как преодолеть в себе это чувство страха.
– Многим прежде чем исповедаться, нужно выговориться, как через фильтр вытряхнуть на поверхность всю черноту, что в тебе есть. Для этого у прихожан храма есть свой духовник – батюшка, с которым они советуются, изливают ему душу.
Для верующего духовник – это своеобразные «костылики». У меня за всю жизнь было около десяти духовников. Батюшкам тоже нужно, чтоб их кто-то поддерживал, направлял.
Коснулись мы в беседе и социальных проблем, которые волнуют многих: как сохранить доброе отношение к пожилым людям, как помочь избавиться пьющим от своего недуга, как приучить ребенка к жизни в православной вере.
Отец Пётр имеет два высших и два специальных образования. Сейчас оканчивает магистратуру по религиоведению. Мечтает получить и образование психолога. Знает пять языков. Водит группы паломников в Горный Алтай. Его эрудированности можно позавидовать: со всеми вопросами он справился легко и просто. И тем не менее у меня осталось после беседы чувство духовного голода. Хотелось его слушать еще и еще. Но чай закипал, и Владимир вежливо намекнул, что мое время подошло к концу.
Не такой, как все
Батюшка Илия Гурьянов, который служит в Белоярске в Иверском храме штатным священником, относительно молод, ему всего 40 лет. Всю дорогу он шел вместе с крестоходцами, успевая отвечать на самые разнообразные вопросы.
Я обратила внимание на молодого батюшку, когда услышала разговор двух женщин:
– Смотри: по правую руку одна пшеница, а по левую – другая. Чем же они отличаются?
– Здесь озимая, а здесь – яровая, – рассудил их священник.
– Батюшка, а вы откуда так хорошо растения знаете? – спросила паломница.
– Так я на агронома учился и только потом, поработав на производстве, в пищевой промышленности, стал священником, – ответил он.
История пути в православие у священника Илии Гурьянова довольно интересная. Его крестили в два года, в 1979 году.
– Мама увидела накануне моего крещения сон. Множество матерей с детьми на руках. Один младенец, такой разумный, кого-то благословлял, с кем-то говорил. Подошел к моей маме и произнес: «Если покрестишь сына, я его возвеличу, сделаю своим служителем, если нет – он умрет». На глазах у матери я стал превращаться в бесенка и царапать ее коготками. Она проснулась и увидела, что я скатился на пол. После этого решила меня покрестить.
В советское время я не был верующим. Но в 16 лет стал много читать духовной литературы, потом начал посещать храм. Протоиерей Михаил Погиблов пригласил меня пономарить. Отучился в институте на агронома, работал на заводе. А пономарство – это как отдушина была. В 2012 году я по настоянию двоюродного брата, который в то время занимался благотворительностью, помогал монастырям, поступил в семинарию, – рассказал он.
С особой теплотой он вспоминает владыку Максима Дмитириева, который преподавал в семинарии пение.
– У нас был большой архиерейский хор. Выступали с гастролями, а потом все распалось, когда владыку перевели в другой регион, и хор тоже. Владыка Сергий талантлив в плане риторики и проповедей. Он более мягкий, по-отечески нас наставляет, – говорит отец Илия.
На третьем курсе он встретил девушку Ольгу, она приехала из Бурятии и училась в нашей семинарии на регента. Они поженились, и он был рукоположен в сан диакона, четыре года прослужил в этом чине.
– У меня голос громкий, поэтому меня хотели в протодиаконы рукоположить, а я напросился в священники. Мне дали попробовать на сельских приходах, потом перевели в Белоярск, где я до сих пор и служу. Люди думают, что попы все зажравшиеся и ездят исключительно на мерседесах. Но это не так, многие сельские священники подрабатывают в миру. Мы с матушкой Ольгой работаем в «Пятерочке» мерчендайзерами. Работа тяжелая. А по воскресеньям я служу в храме и хожу в крестные ходы. Для меня этот крестный ход уже третий. Он меня вдохновляет. В ближайших планах – восхождение на гору Синюху. Сейчас прохожу курсы туристического гида по Горному Алтаю. Уже стажировался в Горном. Буду организовывать смешанные поездки для светских и православных людей. Думаю, что для епархии это станет подспорьем, – говорит батюшка Илия.
Неофит
Одной из самых таинственных фигур после матери Марии – молодой монахини из барнаульского монастыря – был для меня Алексей Кашинский, барнаулец, фотограф интернет-магазина, который предпочитает снимать не людей, а инструмент для металлообработки. Ковбойский вид ему придавала широкополая шляпа с закрученными по бокам полями. Он шел весь крестный ход опершись на свой фэтбайк – велосипед с огроменными шинами, который был увешан туристской поклажей. Ни с кем особенно не говорил, словно находился один в какой-нибудь пустыне.
– В крестном ходе я на велике, так как не очень люблю общество. Сейчас я не участвовал в общей молитве, думал о своем, нужно многое для себя решить, – говорит он. – Я ведь неофит.
Раньше занимался йогой, жестко веганил, медитировал. Потом начал за православной девушкой ухаживать, ходил вместе с ней в храм, затем в крестный ход, так и втянулся в христианство. Сейчас посещаю воскресные службы, правда, посты пока не соблюдаю.
Алексей рассказал удивительный случай, как пришел в коробейниковский храм, встал рядом с иконой Богородицы, и тут его будто кто-то тронул за голову рукой. Он оглянулся – сзади никого не было…
Говорит, что когда первый раз шел в крестный ход, не представлял, как весь день молиться, а потом осознал, что так легче преодолевать любое расстояние.
В следующий раз пообещал себе сделать на велосипеде багажник, чтобы подвозить больше рюкзаков паломников.
В первый раз
20-летня прихожанка Иоанно-Богословской церкви Маргарита впервые пошла в крестный ход.
– Сначала шла в первых рядах, сразу за иконами, а потом задумалась и ушла вперед. Меня много раз окликали, но я никого не слышала, потому что была погружена в свои мысли. Потом до меня докричались и объясняли, что крестный ход – это тоже храм, хоть и передвижной, здесь есть своя иерархия, поэтому впереди схимонаха Иоанна, который идет перед иконами с фонарем, шагать нельзя. Но в первых рядах мне было тяжело идти. Там все время делают замечания: то я в ноты не попадаю, то еще что-нибудь. Мне больше всего понравилось идти в самом конце – там больше кислорода и никто не ругает. Когда ноги уставали, я начинала усерднее молиться, – говорит Маргарита.
Паломнице понравилась дружная компания, которая сформировалась из прихожан ее храма. Здесь она познакомилась с ними ближе, ощутила их поддержку. Говорит, что в плане времени крестный ход прошел быстро, а в плане опыта стал огромным концентратом полученных знаний. Это еще долго нужно будет осмысливать.
– Много о себе нового узнала. Я единственная дочка в семье, и всё всегда для меня. А здесь я с подругой жила в одной палатке. Мы успели несколько раз поссориться и помириться. Пришлось превозмогать собственный эгоизм, думать о других, вовремя сглаживать конфликты. Это, пожалуй, самое главное в православии – умение терпеть. Понравилось, когда к нам приходил на ужин схимонах Иоанн. Я ведь думала, что он не от мира сего, весь в молитве, что всегда один. А он ест обычную пищу, общается с нами запросто, рассказывает вполне земные вещи о том, что нужно учиться превозмогать свою гордыню. Если Бог даст, еще пойду в крестный ход, – пообещала Маргарита.
Девушка шла и просила у Богородицы здоровья себе, родным и близким, болящим из своего храма, а еще чтобы Господь помог освоить ей профессию и крест учебы выдержать, потому что она учится в магистратуре. На все это нужно много сил.
Всей семьёй
С Настей Сафоновой мы знакомы, кажется, лет сто. Первый раз она пошла в крестный ход с двумя детьми в 2012 году. Работала в школе, узнала от своей ученицы, что есть такое явление в православной жизни, и подумала: «А почему я еще не там?»
– Шли с детьми первые три раза пешком. Ярик сам топал, Илью катили на коляске. Мне говорили: «Куда ты идешь с двумя ребятишками?» Но мы дошли, и нам понравилось. Теперь вот уже пятеро детей, и мы все вместе ходим в крестный ход. Младшему Феде – год и восемь. Меня спрашивают, зачем все это? А я так отдыхаю. Весь год детские сады, школа, спортивные секции. А тут Божья благодать, соборная молитва. И потом, когда я куда-то еду, мне легче, я словно обновляюсь духовно, – говорит Настя.
Сафоновы всем своим многочисленным семейством ездили в этом году в Крым на машине. Ее снова отговаривали, но, как говорит Настя, Бог не любит робких.
– У Ярослава бронхиальная астма, и нам врачи рекомендовали рассмотреть Крым как место жительства, вот мы и поехали разузнать про это место побольше. Я нисколько не пожалела. Там так красиво, но на Алтае, конечно, лучше. Климат и ландшафт более разнообразный. Но в Крыму я быстро заскучаю, – считает она.
По первой специальности Настя географ, говорит, что в детстве путешествий не хватало, и вот теперь наверстывает.
– Мне доставляет особое удовольствие то, что я познаю мир вместе с детьми. Они с рождения привыкли к поездкам, что мы куда-то мчимся, смотрим новые места. Я сразу ставлю цель – мы едем на море или на озеро – и надо только немножко потерпеть. Помню, как приехали в Змеиногорский район, а там хороший музей, уникальные экспозиции. Мы даже монеты отчеканили. Дети были в восторге. Знаете, как приятно зимой листать альбом с фотографиями, вспоминать, где мы были летом. Ведь ради таких воспоминаний и стоит жить, – считает Настя. – Роли у детей в поездках распределены. Старшие приглядывают за младшими, могут палатку поставить самостоятельно, решить мелкие бытовые вопросы. Четыре мальчика и одна девочка трех лет. Тая чувствует себя среди братьев настоящей принцессой. Ей все прощают, восхищаются ее нарядами. А девочке что еще нужно?
Слушая рассказы паломников, я словно проживала с ними все их воспоминания и вместе с ними жалела, что крестный ход уже закончился и теперь придется ждать следующего.
(фото автора)
Проектная документация Дзержинской линии метро не в первый раз направляется на экспертизу. Фото из архива VN.ru
Глава региона напомнил, что без ПСД попасть в федеральную программу безнадежно. Фото Алексея Танюшина
Фото Инцидент Новосибирск
Чрезмерное ультрафиолетовое облучение опасно для глаз и кожи. Фото Алины Полонниковой 
Погода резко поменяется сразу в четырех сибирских региона. Фото Алексея Танюшина
Добропорядочные новосибирцы соблюдают все требования законодательства. Фото VN.RU
Фото VN.RU
Эксперты советуют не пренебрегать лисичками – сезон этих грибов достаточно короткий. Фото автора 
Фото https://vk.com/cafe_doghouse
Фото Михаила Перикова 
Фото Михаила Перикова 
Фото Михаила Перикова 
Фото Михаила Перикова 
Председатель СК РФ Александр Бастрыкин. Фото: facebook.com/sledcomru 
Фото VN.Ru
Фото Михаила Пермина
Фото: pixabay.com 
